автоматов и ПКТ бригада, тут же рухнула на землю – кто-то рефлекторно снял их. Океанцы, не ожидавшие такого отпора, растерялись, и бойцы не упустили момента, выкашивая их целыми отделениями и взводами. Тяжёлые пули жуткой машинки Владимирова рвали интервентов на части, разбивали рельсы, кололи колёсные диски вагонов, изготовленные из закалённого металла. Минута. Всё стихло. В рации прошуршало:
– Десант на зачистку.
Звонарёв машинально продублировал полученную от командира команду. Люки откинулись, и, привычно пригибаясь, экипаж покинул броню, перебежками, прикрывая друг друга, метнувшись к изуродованному составу. Владимир чуть помедлил, затем, проверив штатный пистолет в кобуре, прихватил свой автомат и тоже выбрался наружу. Только через свой люк. Спрыгнул с брони на землю, чертыхнулся – угодил в кучку засохшего до белизны навоза.
Щёлкнул одиночный выстрел, и молодой человек рефлекторно присел, одновременно снимая JS с предохранителя и выставляя интегрированный ствол вперёд. Тревога оказалась ложной. Кто-то из десантников просто добил раненого с оторванными ногами. Чего зря мучиться? Лейтенант равнодушно выпрямился, взглянул на наваленные холмами трупы различного времени, потом полез в карман. Вытащил сигарету, закурил. Постучал по броне, разрешая водителю тоже перекурить. Послышался шум двигателей, на площадь вынырнули остальные броневики. Рублёв и Ковалёв не спеша выбрались из КШМ, равнодушно покосились на зачищенный эшелон, подошли к Владимиру:
– Всё?
Молодой человек махнул рукой:
– Дочищают.
– Ну и ладно. Как закончат, ставьте тут охрану, поищите персонал. Пусть приберутся.
Рублёв повёл рукой в сторону ошмёток тел:
– Намусорил ты сильно.
– Так деваться некуда было, товарищ майор…
– Потому и не ругаюсь. Пленные есть?
Звонарёв зябко передёрнул плечами:
– Не уверен… Но если кто уцелел, ребята приведут. Только я в океанском ни бельмеса.
– Разберёмся. – Рублёв шагнул было к КШМ, но обернулся: – Неплохо сработано.
Владимир сплюнул:
– Разве это вояки? Бараны…
– Ну-ну, – неприятно удивился Ковалёв. – Не зазнался ли ты, парень?
Звонарёв нахмурился:
– Есть с чем сравнить, товарищ майор. Так что знаю, о чём говорю.
Глава 4
Лязгнул сбитый засов, забренчал, раскачиваясь на кривом гвозде. Звонарёв удивился – всё на соплях держится. Вошёл в пыльный, донельзя грязный кабинет бывшего начальника станции, осмотрелся. На стене обязательный когда-то портрет почившего государя, безвольного, слабого человека. Комья засохшей до окаменелости грязи на полу, пятна крови на стене, простреленный в нескольких местах мягкий стул. Лавки для посетителей вдоль стен, рассохшиеся, покрытые остатками лака. Полуотставшие от стен обои неопределённой расцветки свисали большими неопрятными лохмотьями. Удивительно, что оконные стёкла целы. На столе – огромный неуклюжий ящик примитивного телефона, или, как