его обещанием, хранить ее секрет. Ей бы, конечно, хотелось, чтобы он поддержал ее, но ребенка нельзя подвергать риску быть отвергнутым собственным отцом. Ей этого самой хватило.
Поглощенная своими мыслями, она почувствовала, как Бобби нежно провел ладонью по ее подбородку и поцеловал в щеку. Стелла услышала свои слова, жалобные, просящие:
– Даже несмотря на…
– Даже несмотря на… Пойдем.
Он взял ее под руку – жест настоящего джентльмена, учитывая обстоятельства. Правда, жар между ними никуда не делся. В клубе он был обходительным, искушенным. Забавным. Сексуальным. А сегодня другой, хотя и не менее привлекательный.
Ну уж нет. Его привлекательность не затуманит ей голову.
Он провел ее мимо эффектного ярко-синего мотоцикла к лифту.
– Это твой?
– Я сам его сделал. Но не езжу на нем, когда на улице холодно. Думаю, до апреля он простоит без дела.
Все время в лифте он держал ее за руку. Оба молчали. Даже несмотря на то, что она оказалась такой глупой, что умудрилась забеременеть, нарушила собственное правило насчет клубов, вечеринок, мужчин и секса. Даже несмотря на то, что она дочь Дэвида Кейна, черт возьми. Он рад ее видеть.
На самом деле все было потрясающе. Не столько секс – а он был просто восхитительным, – сколько весь вечер в целом с того момента, как она его увидела. Со своего места у бара она отлично видела вход и морально готовилась к тому, что скажет отцу, когда тот придет. Но пришел Бобби, и она оказалась не в состоянии оторвать от него взгляд. И он заметил, как она его разглядывает. Она прекрасно помнила его удивление в первый момент. Восхищение. И когда последний раз кто-то так восхищался ею?
Бобби не отрывал от нее глаз, передвигаясь по клубу. Судя по всему, он был очень популярен. Разговаривал со всеми, пожимал руки, хлопал по плечам, шутил, его собеседники смеялись в ответ.
Но взглядом постоянно возвращался к ней и, в конце концов, подошел. Она приготовилась услышать что-то вроде: «Так вы дочь Дэвида Кейна? Я и не подозревал, что вы так красивы», поскольку всю жизнь слышала это и привыкла не принимать всерьез подобные комплименты.
Но все пошло иначе.
– Почему-то мне кажется, что это платье скрывает гораздо больше, чем видно спереди.
Платье, которое она придумала сама. Стелла встала и покрутилась перед ним, чувствуя себя глупо. Но лишь до того момента, как увидела в его глазах то, чего ожидала меньше всего, – восхищение.
Он находился достаточно близко, чтобы притронуться к ней, но не сделал этого, дождался, пока она провела руками по его плечам и спине, хотя и не стоило этого делать. Прикосновения вызвали у нее легкое головокружение, его остроумные замечания рассмешили. Потом они что-то пили. Его рука обвилась вокруг ее талии, он что-то прошептал ей, коснувшись губами ее уха. Вроде случайно. Потом отбросил притворство и, дразня, прикусил мочку. Она смутно помнила свои слова: «А может, сбежим отсюда?» Надо было остановиться еще тогда.
Но она уже не могла. И только