с практикующим кардиологом, или вы вместе решили создать инновационную модель сердечной мышцы? Что-то мне таких предложений не поступало, а я, если помнишь, кандидат наук, а твоя собеседница простой доктор. Правда у неё есть существенное преимущество. Она лет на десять моложе меня, и эта разница не в мою пользу.
Стас поднялся с кресла, взял лежащий на его подлокотнике пеньюар и подал Веронике:
– Оденься, ты совсем замёрзла, – шёпотом произнёс он, присев к ней ближе и небрежно бросив пальто на край расстеленной кровати.
Вероника удивлённо на него посмотрела:
– Ты даже не реагируешь на то, что находишься рядом с женщиной.
– Как я, по-твоему, должен реагировать? – недоумевал он. – Я ведь не обезьяна, которая бросается на самку при одном только её появлении.
– Если хочешь есть, то на горячий ужин можешь не рассчитывать, холодильник давно пуст.
– Зато есть бутылка мартини и почти полная, – улыбнулся Стас.
– Бутылка стоит ещё с новогодних праздников, а продукты закончились ещё три дня назад.
– И ты, конечно, не успела заехать в супермаркет?
– Конечно. Кому покупать продукты? Гостей я давно не жду, а от тебя тошнит, – несколько развязно пролепетала Вероника. – Выкладывай, что тебе нужно, ведь не гонимый тоской тебя занесло ко мне.
– О, радость моя, да ты пьяна, – заметил Стас, дотронувшись ладонью к порозовевшему лицу Вероники. – Меня мучает один вопрос… – он замолчал. Что-то его остановило, скорее всего, не свойственная ему откровенность.
– Ты хотел о чём-то меня спросить, – напомнила она.
– Ах, да, прости. Я немного отвлёкся. Насколько серьёзно за годы нашего знакомства ты ко мне относилась?
– Как к любовнику или как к другу? – рассмеявшись, спросила Вероника. – К чему ты клонишь?
– Хорошо, попробую иначе. Какую часть жизненного пространства я занимал в твоей жизни и что я значил для тебя?
– Это уже два вопроса.
– Без иронии, пожалуйста.
– Ты занимал в моей жизни столько места, сколько сам считал нужным. Я надеялась, что со временем моё пространство стало бы более значимым для тебя, но я заблуждалась. Что касается второго вопроса, то я придавала слишком большое значение твоей персоне, а ты манипулировал мною, постоянно держа меня на «коротком поводке». Когда желал меня видеть – приблизишь, когда была тебе не нужна – прогонял. Со временем я это поняла, но менять что-то было не в моих силах. Ты же знаешь, что любые изменения в жизни я переношу тяжело, особенно, если ощущаю привязанность.
– Потому что ты консерватор. Твой рафинированный консерватизм распространён на всех, кто с тобой так или иначе связан. Но мне кажется, тебе ещё рано им быть. В наши годы люди обычно ещё занимают более либеральную позицию.
– Не знаю как люди, а я всегда была такой и хочу в наши отношения внести ясность.
– Постой. В твоих словах засквозило отчуждённостью. Помолчи немного, – он обнял её за плечи.
Вероника ощутила его дыхание, уловив знакомый