всё же
что-то случается,
осенью даже
люди влюбляются…
Лижет стекло,
одиноко и долго,
серенький дождик,
усталый и добрый…
Падают
мокрые листья на землю,
падают
снежные хлопья в ладони…
Падает осень
на мой подоконник…
Мне говорили:
«Это нелепо!»
Мне говорили:
«Осень – не лето!»
Я понимаю…
Я всё понимаю…
Только от этого
сердцу не легче!
Сердце,
ведь осень играет без правил!
Сердце,
ведь ты ничего не исправишь!
Мне говорят:
«Ты живёшь как в тумане!»
Мне говорят:
«Тебя осень обманет!»
Я понимаю…
Я всё понимаю…
Только вот сердце
не понимает!
Когда я вошёл, чисто вымытый Жорка сидел за кухонным столом и крупными глотками поглощал пиво прямо из горлышка. Одна, уже опустошённая посудина стояла рядом.
Увидев меня, Жорка немного смутился и протянул мне бутылку.
– Глотнёшь?
Но мне было не до пива и не до Жорки. Мне было так плохо, так невыносимо тошно, что выть впору. Выть, кусаться, царапаться, по полу кататься в неистовой истерике, сокрушая всё и вся. Я машинально взглянул на свою правую руку и обнаружил, что всё ещё сжимаю в кулаке проклятую эту двадцатипятирублёвку.
Господи, ну какой же я остолоп, в конце концов! Ну, почему я такой остолоп, Господи?!
Я вдруг с удивлением обнаружил, что влюблён и влюблён, как говорится, по уши, и что мне просто необходимо как можно скорее отыскать незнакомую эту девушку. Впрочем, задача сия была из разряда почти неразрешимых. Ну как, скажите, отыскать человека в полутора миллионном городе, не зная о нём фактически ничего. Даже имени.
Жорка докончил пиво, крякнул от удовольствия и аккуратно поставил пустую бутылку рядом с первой.
– Пойду я, – проговорил он, поднимаясь из-за стола и неловко покашливая. – Благодарствую за ночлег, за угощение…
– Подожди!
Я вдруг испугался, что с Жоркиным уходом сразу же исчезнет, оборвётся та последняя ниточка надежды найти, отыскать всё же прекрасную свою незнакомку. И как бы тонка, почти невесома ни была она, эта ниточка…
– Постой! – я метнулся к холодильнику. – Ты, вообще-то, сильно торопишься?
– Да нет, вроде, – слегка озадачено сказал Жорик. – А что?
– Ничего! – раскрыв холодильник, я некоторое время молча созерцал его содержимое. – Может ещё пивца?
– Куда ещё! – Жорка отрицательно покрутил головой и гулко хлопнул себя по животу. – Под завязочку!
– А водочки?
– Водочки? – Жорка задумался. – Ну, ежели один стопарик…
И вот уже он медленно, с видимым наслаждением (бр-р-р!) тянет холодную водку из запотевшего стакана, а я, усевшись напротив, задаю ему разные наводящие вопросы, пытаясь вытащить из моего