было в черном цвете, что придавало им довольно жутковатый вид и некую футуристичность.
Крепких парней набирали туда.
Я слегка задремал, сидя на полу, даже несмотря на весь тот шум, что творился вокруг. Но когда по земле пробежала волна дрожи, я резко подскочил на ноги, не понимая что происходит.
Все стали выбегать на улицу. Я подумал, что рушится больница. Но кто-то закричал, что взорвали еще один дом.
Я вместе со всеми, кто мог ходить, выбежал в прохладное утро. В метрах четырехстах от клиники поднялся огромный столб пыли. В нем было трудно что-то разобрать. Потом до меня дошло, что валится один из самых высоких домов в нашем городе.
Люди стали друг с другом переговариваться, проклиная всех кто в этом замешан. Я постоял еще с минуту и зашел обратно.
Вдруг я заметил Еву, и быстро бросился за ней.
–Ева! – крикнул я, но из-за какофонии звуков, что здесь образовалась, она меня не услышала.
Я ускорил свой бег, нагнал ее уже на лестнице и схватил за руку.
– Я думала, ты дома, – изумилась она.
– Как я могу быть дома, ты сама видишь, что происходит.
Она была очень уставшая на вид, и это читалось не только по глазам. Волосы торчат в разные стороны, какие-то, от пота, прилипли ко лбу, больничная форма вся запачкана.
– Милая, я подумал и решил, что нам нужно сваливать из этого города. Быстро сказал я.
– Ты серьезно?
– Вполне, пока есть возможность.
– Нет, – решительно ответила она. – Здесь столько раненых, детей, женщин. Ты себе представить не можешь.
Вдруг она расплакалась и бросилась ко мне на плечо.
– Я такого насмотрелась сейчас. Это просто ужас, люди самые жестокие существа. Пойми, я, как медработник, не могу бросить всех и уехать.
Я понимал, что все бессмысленно. На мои уговоры она не пойдет, а значит, я остаюсь в больнице.
– Я буду ждать тебя.
Поцеловав меня в щеку, она быстро поднялась и скрылась из виду. Я снова спустился в главное фойе. Все также было забито людьми. Дурной запах начинает скапливаться в помещении, я, морща нос, прошел на свое уже насиженное место, снял куртку, свернул ее и подложил себе под задницу. Так хоть помягче будет.
Может, я сплю, и это – дурной сон? Я просто не могу поверить в то, что сейчас происходит.
Вспоминая недавно прочитанный дневник, найденный в клинике для душевнобольных, я еще раз убедился, как легко вывести человека из равновесия, чтобы он начал совершать дурные поступки. А когда таких единомышленников, как ты, вокруг полным полно. Все становится проще. Народ в городе понять можно, ведь уничтожают их дома, беспринципно, без объяснений. А вместо домов возводят огромные колонны.
Мой мозг усиленно соображал, что делать. Что будет, когда строительство дойдет до моего района, что если взорвут мой дом. Я в полном тупике. Надо уговаривать Еву уезжать, если уже не поздно. Почему никто не идет к нам на помощь, почему государство не помогает нам, в городе творится черт-те что, а ни одного заявления правительства