располагался в одноместном люксе, и это хорошо, можно с глазу на глаз с ним переговорить, в спокойной обстановке. Хотя эмпат снова недовольно затарахтел: боялся, что капитан устроит Лафайету такую спокойную обстановку, что мало не покажется, как и предыдущим претендентам на звание преступника. Очень уж хорошо это у капитана получалось, и дыбы не нужно.
Лафайет открыл на стук и выглянул в коридор. Визит непрошеных гостей ему явно не понравился и он намерился снова закрыть дверь, но Женя поставил под неё ногу:
– Пару вопросов задать хотел. Всего лишь два вопроса. Это очень важно.
Лафайет ещё разок дёрнул на себя дверь и сдался, пропуская особовцев в комнату. Чем-то напуган, однако вёл себя, как и подобает начальнику станции, хотя уже и не как мелкопоместный князёк, каким казался в первый день пребывания солдат на МНС-1. Жан усадил гостей на кровать, а сам сел перед ними на стул. И при этом намекнул, что у него не очень много свободного времени, занят важной работой. Женя не стал тянуть кота за хвост и предложил Лафайету рассказать всё, что знает про обстоятельства гибели Чанова.
У Жана задрожал голос, видно, что не готов к такому вопросу в лоб. Его одутловатое лицо затряслось, но он взял себя в руки и успокоился. Эмпат прикрыл глаза и увидел взорвавшуюся картинку в голове начальника станции. Страх. Дикий, необузданный страх.
– Зачем вам это нужно? – спросил Лафайет. – Вы ведь инопланетянами занимаетесь!
Вместо ответа капитан завалил Жана своими вопросами. Что произошло с Чановым, можно ли было ему помочь, каковы шансы выжить…
Лафайет пожал плечами и ответил, что шансы есть почти всегда и почти у всех. Но не каждый сумеет воспользоваться своим шансом. Когда его спросили, мог ли кто-нибудь убить техника, Жан взорвался.
– Я прошу вас выйти вон, – еле сдерживая гнев, пересиливший страх, проговорил Лафайет. – И впредь не задавать мне больше подобных вопросов. Ни мне, ни сотрудникам станции. Учтите, я расспрошу всех своих подчинённых. И если вы продолжите свои приставания, подам на вас в суд. Выйдите вон, пожалуйста. И впредь не входите сюда. Я вас очень об этом прошу. И к моим людям не надо подходить со своими грязными подозрениями.
Эмпат схватил товарища за рукав и выволок в коридор. Тот вспомнил, что так и не вытащил книги из кармана.
В каюте лейтенант стал рассказывать, что успел подглядеть в голове Лафайета. Говорил медленно, старательно подбирая слова, будто пробуя их на вкус.
– Я видел… видел… как его… этого Чанова… били. Его забили насмерть. Один из них – звездочёт, второй – Лафайет. Я видел всё это глазами Лафайета.
Чернов задумался. Ему это совершенно не понравилось. Если раньше ещё и грызли какие-то сомнения, то теперь уверен, что Чанова убили. И важно обязательно сообщить о своих догадках куда следует. Он поведал об этом Сергею.
Однако Прошин лишь рассмеялся в ответ. Кто поверит показаниям эмпата? Основывать обвинение только на том, что видел в голове Лафайета, никто не станет. Может быть, тот галюриками страдает, и паранорм видел только то, что творилось лишь в его