истины! – торжественно заявил Свин, сделав серьезное лицо.
– Ага, именно так. Момент истины. Редкий случай, когда тайное становится явным. Готов услышать правду, Артур Аркадьевич?.. Журналюшка-то наш собирался подставить тебя, причем конкретно так подставить. Мать твою, да он именно ради подставы и втерся к тебе в доверие!
Свин, будто бы только и ждал этих слов, вскинул руки и радостно запел – фальшиво и пискляво:
– На ду-рака не нужен нож… ему с три ко-ро-ба нав-решь и делай с ним, что хошь…
– В точку, брат. В самой яблочко, – похвалил Виктор, после чего склонился над колодцем. – Кстати, при нас он тебя только дураком и называл.
Артур совершенно не понимал, о чем мелют эти уроды. Какая такая подстава? Уже то, что он помог Фролову от трупов избавиться, являлось одной огромной подставой. Неужели было что-то еще? Или они просто издеваются?
Виктор выдержал паузу, наслаждаясь моментом, а когда заговорил, в голосе его звучало злорадство:
– Твой приятель-журналист полностью спланировал тот вечер. Девчонки, бухло, сауна… и скрытые видеокамеры в комнатах его дачи. Ну, и чуток химии в твоем бокале, чтобы ты конкретно расслабился. Если бы все прошло, как он планировал, у него скоро был бы умело смонтированный фильм, в котором хозяин престижного ресторана, сынок уважаемой бизнес-дамочки с голой жопой развлекается с шалавами. Вот позорище, скажи? Московская богема была бы в шоке от такого блокбастера. А жена, а мамаша?.. Кстати, о мамаше… Все ведь из-за нее было затеяно. Фролов всего лишь отрабатывал заказ врагов твоей матери. Они верно рассудили, что самое слабое место у нее – это ты, тупой и избалованный мудак. И ведь могло получиться, но вот засада, у журналюшки с психикой не все было в порядке, страдал гаденыш неконтролируемыми вспышками гнева. На него даже дело как-то заводили за то, что он отдубасил бабу из своей же редакции. Отмазался, даже из газеты не поперли, ведь его папашка тоже не последний человек среди шишек. Ну, а дальше ты знаешь, что произошло: Тамарка решила обшарить ваши карманы, пока вы в сауне загорали, но Фролов вышел и застукал ее. И озверел.
– Кина не будет, – траурным голосом произнес Свин. – Режиссер оказался психом.
Виктор усмехнулся:
– Да уж, если псих пытается подставить кретина – жди беды.
У Артура все это пока плохо укладывалось в голове, требовалось время, чтобы переварить непростую информацию. Но ненависть к Фролову все равно возросла в разы – авансом.
Наступила тишина, нарушаемая лишь жужжанием мух. Артур немного отполз от трупа, обессиленно откинулся на стенку тоннеля. В голове был полный сумбур, и очень хотелось, чтобы эти подонки ушли, оставили его в покое. Лучше уж слушать, как колотится боль в ноге, чем слушать их мерзкие голоса.
– Эй, мажор, – крикнул Виктор, – ты куда уполз? Гостей не уважаешь? А мы ведь к тебе не с пустыми руками.
– Без гостинцев в гости не ходим, – внес свою лепту Свин и, по обыкновению, захихикал.
На живот мертвеца шлепнулась двухлитровая пластиковая бутылка. С глухим стуком она опрокинулась на пол