из расщелины, тут же сверху донесся его крик:
– Давай сюда!
Михаил сосредоточился, после трех неудачных попыток сумел перенестись наверх, к Азазелю.
Тот хмыкнул, сказал саркастически:
– Ты всегда был черепахом, а на морозе так вообще… Давай сбрось туда парочку глыб, но не слишком больших. А то потом упаримся, доставая, на этом холоде легко простудиться. Я же нежный, как все творческие личности, ослабленные алкоголем и прочими излишествами быта разносторонних и духовно богатых.
Михаил молча, сам невольно любуясь своей новой мощью, забросил в щель несколько глыб, слушая, как там внизу разбиваются на сотни мельчайших осколков и надежно укрывают сокровище.
– Если место забудешь, – сказал Азазель, – а ты забудешь точно, метка приведет тебя точно сюда… Ладно, готов к прыжку?
– А если не готов, понесешь под мышкой?
– Под потной и вонючей, – заверил Азазель. – Специально для тебя задействую в том месте потовые железы.
– Не дождешься, – сказал Михаил. – В твоей квартире точно никого?
– Можешь посмотреть с камер по смартфону, – предложил Азазель. – В любом случае в чуланчике задвижка открывается только изнутри. Посмотри, там пусто.
Михаил кивнул, еще с минуту настраивался, наконец ощутил нарастание в себе той непонятной силы, что перебрасывает в мгновение ока через пространство, не вызывая всплеска, сказал быстро:
– Ухожу…
Почти моментально подошвы ударили в твердый пол чуланчика, трясущейся рукой нащупал засов, отодвинул и торопливо выскочил, но все равно сзади раздался сварливый голос:
– Черепах ты, черепах… А если срочное десантирование? С любых высот в любое место!.. Никто, кроме нас! Там, где мы, там победа!.. Кто, если не мы?.. Пройдем везде!.. Впереди у нас цветет, за нами все горит!
Михаил с трудом сбросил прямо на пол остатки обгоревшего маскхалата, рухнул в кресло.
– Я в самом деле выжат, как лимон… а ты как огурчик! Это нехорошо.
Азазель вышел следом, уже в джинсах и Т-майке, ухмыльнулся.
– Я хлопец жадный, – сообщил он. – Куркулистый!.. Зря не трачу. Той энергии, что ты вбухал на дырку в камешке, можно было тоннель прожечь под Гималаями на ту сторону для двух веток железнодорожного состава. Потому ты выжат почище лимона в лапе капиталиста. Выпей кофе, поешь… или сперва поешь, потом кофе, но обязательно присосись к клипоте! Надо сразу же набираться силенок, понял? На всякий случай. Жизнь у нас такая веселая. Либо веселимся мы, либо… над нами. Восстановись по полной. Чувствую, на любую мелочь будешь расходовать, как миллиардер на блошином рынке. А на серьезное дело может не хватить.
– Учусь, – пообещал Михаил, – но пока не умею.
– Сири, – воскликнул Азазель. – А где обед?
– На шампурах, – прозвучал тоненький голосок. – Можно вытаскивать. Сагиб, вы сами ручками-ручками или мне платформу все-таки закажете?
– Ладно, – сказал Азазель, – сдаюсь. Куплю тебе платформу с вагиной, тьфу, манипуляторами. Завтра же закажу. А то я у тебя