исторического общества, помогаю организовывать различные тематические мероприятия, пишу статьи, выступаю приглашенным лектором…
– Руби говорила мне, что вы – один из самых больших энтузиастов своего дела.
– Да, о ней с Итаном можно сказать то же самое. Основанный ими фонд оказывает большую помощь детям, попавшим в сложные ситуации. Хотела бы я…
Она осеклась, не договорив о том, как жалеет, что в свое время у нее не было возможности обратиться за поддержкой к таким людям, как чета Кавершем.
Но этими воспоминаниями она не собиралась делиться с графом.
– Чего бы вы хотели?
Странно, в его голосе Этте почудилось понимание – как будто Габриэль и в самом деле способен на сопереживание бездомным или воспитываемым опекунами детям, и на мгновение в сердце разлилось тепло. Как нелепо с ее стороны! Ведь этот человек родился в знатной и богатой семье.
Пришлось на ходу сочинить:
– Я бы хотела творить так же много добра, как это делают Кавершемы.
– Руби упоминала, что вы ей помогаете.
– Да. Время от времени ей приходится иметь дело с детьми, которые ничего не знают о своих родителях, кроме их имен, и хотят выяснить больше.
– Так вас можно назвать сыщиком?
– Пожалуй. Это очень интересная часть моей работы.
Этта промолчала о том, что такие поиски всегда наполняют ее сердце горечью: ведь о собственных родителях ей тоже ничего не известно. Она ощутила в груди привычную боль, вонзила ногти в ладони и мысленно приказала себе: «Хватит! Соберись! Ты все равно не узнаешь, кем были твои отец и мать и почему они оставили тебя тридцать два года назад на улице».
Серо-голубые глаза Габриэля потемнели.
– А вдруг вы выясните что-то нехорошее о биологических родителях этих детей? Все равно расскажете?
– Да, расскажу. Им лучше все знать.
В этом она была уверена. Ведь приемные родители скрывали от нее правду о ее удочерении, сплетя целую паутину лжи, превратив жизнь девочки в мираж, который растаял, когда у них родился собственный ребенок и они потеряли интерес к Этте.
Осознав, что граф пристально разглядывает ее лицо, она заставила себя улыбнуться. Кажется, беседа приняла слишком личный характер. И как так вышло?
– В конце концов, не зря говорят: «Знание – сила».
– Да, говорят. – Граф неожиданно снова очаровательно улыбнулся.
– А иногда знание еще и полезно. Однажды я помогла одной из подопечных Руби, беременной девочке-подростку, восстановить ее медицинскую карту.
Тот случай врезался в память, потому что Этта тоже не раз с тревогой думала, глядя на свою дочку Кэти, что ничего не знает о ее бабушках и дедушках. Не повлияют ли их гены на здоровье девочки?
– А с другой стороны, – продолжила она, – в прошлом люди ничего не знали о генах и все же как-то справлялись. Иногда мне кажется, что нам необходимо иметь достаточно веры.
– И просто покориться судьбе?
Ну вот! Теперь они