Коля, когда это было, сегодня все сплыло. А если по-чесноку, то не хочу между вами встревать, – признался Жучин.
– Не хочешь? А что, будет лучше, если мы друг дружке горло перегрызем? Война начнется, тогда никому и тебе тоже, не отсидеться.
– Коля, ну пойми ты меня, я Старику многим обязан. Кем я был до него? Безотцовщина, мать гардеробщица в театре, зарплата курам на смех. По глупости залетел, и если бы не Игорь, то сгнил бы на зоне.
– Миша, я же не прошу тебя быть моим адвокатом, сведи, а там как карта ляжет, – настаивал Раздольнов.
– Ладно, попробую забить стрелку, – сдался Жучин, но предупредил: – Коля, только я не при делах.
– Хорошо, поехали!
– Чо, прямо сейчас?
– А чего тянуть резину, раньше начнем, раньше закончим. Поехали! – торопил Радольнов.
Они спустились вниз и сели в машины. По дороге к Харламовым Жучин созвонился с отцом – Игорем; тот оказался на месте и согласился на встречу. У подъезда его дома Раздольнов, оставив охрану, вслед за Жучиным поднялся на этаж. На лестничной площадке их встретил телохранитель, обшарил с пяток до макушки и, не обнаружив оружия, впустил в квартиру. В прихожей их принял второй телохранитель и проводил в гостиную.
В ней находились оба Харламовых. Отец, Игорь, жилистый, иссушенный годами, проведенными на зоне, усыпанный татуировками, напоминал мумию. Сын, Павел, типичный качок. Поздоровавшись с Жучиным, Игорь сделал вид, что не заметил руки Раздольнова, и кивнул на место за столом. Николай, поиграв желваками на скулах, снял плащ, повесил на спинку стула и сел. Рядом приткнулся Жучин. Харламовы закурили и сквозь кольца сизого дыма колючими взглядами постреливали в Раздольнова. Пауза затягивалась. Жучин поерзал по стулу и, избегая холодно-презрительных взглядов Харламовых, начал мучительно-трудный для себя разговор.
– Игорь, к тебе есть серьезный базар.
– У тебя что-ли, Мишка? Так мы с тобой, вроде, все перетерли, – не горел желанием общаться Харламов-отец.
– Нет, не у меня, у Николая Павловича.
– Ах, уже Николай Павлович? Во, каково?
Раздольнов не стал обострять обстановку, избрал примирительный тон и предложил:
– Игорь, давай не будем устраивать распальцовку, а поговорим по-человечески.
– И о чем?
– О том, что стрельба и трупы никому не нужны.
– Какие трупы? Какая стрельба? Паша, может ты чо-то слыхал? – хитрил Харламов-отец.
– Насчет трупов, так это не к нам, а в морг, – с кривой ухмылкой произнес Харламов-сын.
– Игорь, хватит комедию ломать, давай нормально поговорим! У меня бомбанули фуру с титаном, убили двух водил! – начал терять терпение Раздольнов.
– А я тут при чем?
– Наводка у меня на твою братву, прорезались они с титаном в Таллине.
– Ч-о?! Какой на хрен Таллин? Ты свой базар фильтруй! Меня на понт не возьмешь, я тебе не фраер!
– Игорь, сбавь обороты. Давай договариваться, пока не началось мочилово! Пора цивилизованно вести бизнес.
– Ах, цивилизованно?! Ну, ты молоток! Подгреб под себя весь цветмет, заглатываешь редкоземы в Тагиле и Двуреченске, а нам дуля