Великой Отечественной войны.
Стремительное вторжение механизированных масс вражеских войск на нашу территорию, господство авиации противника, глубокое проникновение в нашу оборону танковых клиньев, массовое окружение врагом крупных группировок наших войск не предвиделись, и способы ведения боевых действий в таких условиях мы не изучали. С началом войны и в ее первом периоде все это на нас свалилось как снег на голову, и мы не были подготовлены к борьбе в такой неожиданной обстановке. Об этом пришлось горько пожалеть многим из нас. Следует, однако, заметить, что, будучи на пятимесячном сборе при академии, мы не были изолированы от происходящих в мире и в стране событий: лекции, взаимный обмен информацией, сообщения радио и газет в какой-то мере держали нас в курсе дела, но слишком вообще и порой извращенно. Мы в кулуарах вне занятий обсуждали военные действия в Европе и спорили до хрипоты между собой: одни предвещали победу Германии, другие верили в победу западных союзников. Но вопросы, связанные с возможным вторжением Германии в нашу страну, не приходили никому в голову. Казалось, что война в Европе настолько далека от нас и настолько нас не касается, что о ней не стоило много говорить. Видимо, поэтому мы в академии детально не изучали ни вероятных театров военных действий, ни операционных направлений, на которых можем оказаться в случае войны. Не нашлось учебных часов и для тщательного изучения организации, тактики и вооружения немецко-фашистских войск, хотя теория Гудериана о массированном использовании танков в современной войне, уже применявшаяся на практике, от нас не ускользнула. Но академия к этому почти причастна не была. В общем, в вопросах возможной войны мы целиком полагались на наше высшее руководство и командование: они-то, дескать, знают все и, в случае необходимости, сумеют поступить соответственно. Мы помнили как-то сказанные К.Е. Ворошиловым слова: «Мы не только умеем воевать, но и любим воевать». В ходе войны мне не раз приходили на память эти самоуверенные слова «любителя воевать». Что касается умения, то он его полностью имел возможность проявить, будучи главнокомандующим Северо-Западным стратегическим направлением.
Не теряя связи с округом, я знал, что проходит скрытая мобилизация под видом учебных сборов, идет отправка войск на запад. Смысл происходящего мне был понятен из оперативного и мобилизационного планов, к которым я имел касательство, как офицер оперативного отдела. Хотелось скорее убыть к месту службы и взяться за живую работу. Ждать было недолго. К 1 мая государственные экзамены закончились, а после праздника нам выдали дипломы об окончании академии за подписями председателя госкомиссии генерала Красильникова и начальника академии генерала Хозина. Мы официально получили высшее военное образование.
Для каждого молодого человека, посвятившего себя военной службе, окончание академии имело немаловажное значение. Оно открывало широкие возможности в продвижении по крутой служебной