и, уезжать, не собиралась.
Не представляю я – утра без речки. С весны, по осень, в ней купаюсь.
– Мальчишек бедных, дразнишь, красотой изводишь? Такая же, как прежде?
Катюша улыбнулась.
– Дети! Внимания на них, не обращаю, а на «больных», тем более.
Можно подумать, ты другая?! На них внимания, так много обращала?
– Река, она, плохое забирает и, обновляет все энергии, души и тело очищает – наши.
Катюша, это было – предложение, а не решение. Сама, прекрасно понимаешь, что школа – хорошо, есть в Калитве кружки и секции. Много, находишь – с дочками, по ним? Да и, финансы. Я буду помогать, естественно. Меня, не сбрасывай со счёта, но и, пойми. – Возможностей в Ростове, – больше, чем в Калитве и, институт окончишь.
Не потеряешь, ничего. Попробуешь, – решишь, что это – не твоё, назад, всегда, вернуться сможешь. Мама, ведь примет, – беспроблемно.
Проигрывает, только мама…, не ты. Ей, это хуже, несомненно. Она скучать будет, не только о тебе и мне, о внучках…
– Конечно! Обязательно!
Но, будете ведь приезжать? Совсем, меня не бросите? А я, буду вас ждать, встречать. Если получится, могли бы приезжать, по очереди. Тогда, вас буду видеть – чаще.
– Езжай, Катюша! – благословила мама Катю
Когда Ирина уезжала, просила Господа, помочь – Ире, подняться. Я верила, что Ирочка, потом, тебе поможет. Так и случилось. Слава Богу!
Всё получилось, как Его просила.
Катя обняла маму и, плача с ней, прощалась. Ирина, еле сдерживалась, понимая – одно добро, не ходит одиноко; всё не бывает – слишком хорошо.
Всегда есть ложка дёгтя. И здесь – мама одна останется. На старости, без помощи и, шума детского.
С утра, на речку убежали, где накупались вдоволь. Нарадоваться не могли, общению с рекой, плескались, пока без сил остались.
Выйдя на берег, легли и загорали, не обращая на ребят внимания, что любовались их телами, из-за кустов, прекрасно понимая, что им, дана возможность – видеть в жизни – единственное, самое прекрасное, что может быть – тела нагие великолепные, без пошлости, разврата, чистые.
Те их, как будто бы, не замечали. Обмывшись, в дом ушли, чтобы, позавтракав, заняться садом, огородом, живностью.
Мама, смотрела за детьми и, тихо плакала, в платочек, чтобы никто, не видел, как больно сердцу отрывать родное, даже, ради благого дела.
За десять дней, девчата загорели, не хуже, чем на море. Всё было убрано в саду и в огороде, опрысканы повторно яблони и вишня, абрикосы, груши. Собрали ранние томаты, огурцы и перцы: болгарские, и горькие, лук и чеснок, кинзу, петрушку; малину и клубнику, смородину, крыжовник тютину; наделали солений и варенья.
Забили часть гусей и уток. Паштет готовили, взбивали вместе, а мясо, закатали в рассоле пряном в банки, залив по верху жиром – гусиным и утиным, протопленным, как мать сказала – на медленном огне, собрав, слой верхний. Трудились, рук не покладая, а отдыхали, вместе с Прекрасной и Любавой, в реке купаясь.
Мама, любуясь ими, понимала, что для неё стараются,