обязательно слушает старшего. Но, во-первых, младший может считать по-другому и, например, съесть старшего, как аборигены Кука. А во-вторых, сейчас принято как раз в цивилизованном обществе давать ребенку право на защиту, если взрослый, так сложилось, идиот и тиранит, например, собственного сына или дочку.
Бранин. За что должен быть наказан. И накажет его общество, если оно как раз цивилизованное. Движет обществом тот мотив, что этот взрослый вел себя крайне безответственно, что он – не взрослый.
Кревс. То есть ты хочешь сказать, что весь мир живет по законам патернализма?
Бранин. Пытается, если ты имеешь в виду, что у более ответственных, умных, образованных, смотри – цивилизованных должно быть больше прав.
Кревс (вставая в веселом возбуждении). Ты, наверное, забыл время, когда учился в школе. Я именно тогда ясно и с огорчением понял, что люди, а самое главное – барышни интересуются самыми сильными, самыми красивыми, самыми богатыми, когда, что естественно, интересоваться они должны были бы только мною. Потому что я-то точно знал, что я самый умный. Ну, и ответственный. Я уже не говорю про медицину.
Бранин. Ты меня все равно не переубедишь. И вот, кстати, совершенно отлично, что ты сейчас вспомнил про медицину. Потому что давай сейчас выйдем на улицу и спросим у ста человек: как бы они хотели – чтобы врач отвечал за них полностью или чтобы сам человек, в смысле, пациент, должен был решать, оперировать его или лучше подождать? Уверяю, если речь пойдет о насморке, какие-то идеи еще будут, но вот если что-нибудь серьезное…
Кревс (улыбаясь). Как хорошо, что жизнь – это все-таки не балансирование на краю бездны. Как хорошо, что все-таки она состоит по большей части из насморков.
Бранин. Опять не соглашусь. Нам не дано знать, во что выльются наши сегодняшние поступки. Поэтому я за патернализм. Конечно, в хорошем смысле. Я за ответственность.
Кревс (кивает). Ну, как начальник управления, как чиновник, я не могу с тобой не согласиться. Но вот бывает же, что эта самая ответственность вступает в конфликт со страстью, например. Вспомни хотя бы «Отелло».
Бранин. Там как раз все хорошо. Ведь кто такой был этот мавр? Он прежде всего военный начальник. А Яго – его помощник, Кассио – офицер. Снаружи кажется, что ему от ревности Кассио вроде бы зарезать надо, или потом вот Яго от ярости, так нет же – он душит Дездемону. Почему – потому что он ответственный военный начальник и ему не зря жалованье платят. Он бережет солдат, значит, службу хорошо знает. А жена что – сегодня одна, завтра другая. Жалко, что, конечно, он себя заколол в результате. Очень безответственно.
Кревс. Ты шутишь, но если я еще раз услышу это слово, то…
Бранин. Ты поступишь (хохоча) … крайне… (быстро двигаясь по комнате, как бы спасаясь от Кревса, хотя тот и не преследует особо) я бы сказал, в высшей степени…
Кревс (махнув рукой и рушась на диван). Стой, хватит. Очень удачно, что ты так на этой своей… ответственности настаиваешь. Скажи – ты ведь как профессор, как