с чищенной мелко порезанной вареной картошкой и другая с горохом в бульоне. Продавец брал руками пури, пальцем протыкал ее, напихивал внутрь картошки и гороху, подливал бульону и протягивал страждущим на пальмовой мисочке. У меня подкатила тошнота к горлу. Руки-то хоть мыли? Продавец в ответ почесал в паху.
Мне протянули порцию. Я недоверчиво взглянула на нее, потом на Пунита, Амита. Они запрокидывали голову и закидывали целиком пани-пури в рот. Похожие на хомячков жевали и улыбались.
– Давай, смелее, это вкусно! – засмеялась Мини и подтолкнула под локоть.
Я нагнулась, чтобы не закапаться и положила в рот. Кисло-соленый вкус, следом перец – обожгли гортань. Я поморщилась. Ну и гадость!
– Бульон тоже пей – это очень вкусно, – кивали парни.
Мне уже протягивали вторую порцию. Я не успела отказаться. Вдобавок решила лучше распробовать. Но даже после третьей такой бомбочки я не стала лучшего о ней мнения.
– Все, мне хватит, – я выплеснула прочь бульон. – Куда тарелку девать?
– Выкинь, – небрежно махнул Пунит.
– Куда? – я обернулась: кругом лужайка. Центр города. Индия Гейт и не увидела мусорницы.
– Прям тут, – выхватил он миску и кинул ее рядом.
Я только пожала плечами: что делать? Мусор тут так же естественен, как пыль.
Я подождала, пока другие наедятся своим деликатесом, и расматривала окружающих. Гуляют, веселятся. Будто нет ни забот, ни печалей. Я улыбнулась. А Виджендра угрожал, что без него я не смогу никогда прилететь в Индию. Мне даже визу не дадут. Но вот я здесь. И визу сделать так же легко через агентство, как и через самого Виджендру. Компания подобралсь не очень, но я ведь здесь, мну ногами индийскую траву. Хе-хе, и это меня крайне радовала: смогла одно, смогу и другое.
– Ну погуляли, теперь домой, – напомнил Ашвани. – Мы обещали пораньше вернуть малышку матери.
Мне взгрустнулось: неужели так быстро? Прогулка кончилась?
Мы вернулись к машине и уже по темным вечерним дорогам спустя пару минут оказались за рекой. Гита калони. Знакомая вонь. Знакомая улица. Переулок. Мы остановились под балконом и миновали баньяновое дерево. Ашвани поехал возращать машину и обменивать на свою. Мини с Амитом пошли к соседке отдавать ребенка, взятого на прокат. Пунит пропустил меня вперед на тесную узенькую лестницу и постоянно хватался за бедра, проталкивая меня наверх.
Шанта встретила нас веселая. С распросами:
– Ну как погуляли?
– Хорошо, мне понравилось. Но все посмотреть не успели. В пять закрылось.
Пунит позвал мать в зал и там передал ей, что на меня, оказывается, надо много тратиться: иностранцам вход особый. И к тому же ко мне все пристают.
Шанта появилась серьезная передо мной и покачала головой:
– Люди все чокнутые. Все плохие.
Если бы я только знала, чем обернуться ее эти вздохи.
– А где Ручи? – решила она переменить тему.
Я