на столе, и посмотрел на вошедших.
– Вижу, – сказал он доброжелательно.
Веня подошел к столу, положил сумку.
– Телефон работает? – спросил он.
– Работал, – ответил Иван Иванович.
– Сейчас покушаем, – сказал Геша, принимаясь доставать и выкладывать на стол из сумки хлеб, колбасу, сыр, консервы и бутылку водки.
Веня подошел к телефону, висевшему на стене, набрал номер и поднес трубку к уху.
– Ма, это я… Мы с Гешей в сторожке у Ивана Ивановича… Покушаем и спать ляжем. Завтра домой – не пойдем разгружать… После завтра в ночь собираемся. Не волнуйся, пожалуйста. Все хорошо! Ложись спать… – Веня положил трубку на телефон и обернулся.
– Один недавно на разгрузке попытался украсть радиотелефон из коробки, – улыбнулся Геша, нарезая колбасу. – Его побили, телефон отняли и за работу не заплатили. Но, если ты воруешь вагонами, самолетами, то это уже называется коммерцией.
– Да, если ты крадешь с мясокомбината мясо, то это воровство. А если хочешь обанкротить мясокомбинат, то это называется бизнес.
Веня и Геша переглянулись и, вспоминая работу на мясокомбинате, снова дружно рассмеялись.
– Водку открываем? – спросил осторожно Иван Иванович.
– Конечно, – уверенно сказал Геша. – Мой тренер, когда я борьбой занимался, говорил, что после физической нагрузки в организме выделяется молочная кислота. От нее болят мышцы. И лучше всего она выводится из организма спиртным.
– Геша, когда в университете борьбой занимался, – пояснил Веня, – часто побеждал соперников тем, что смешил до упада. Они смеялись, падали и пока они гоготали, он прижимал их лопатки к матам.
– Да, – сказал Геша, оглядывая приготовленный для вкушений стол. – Какие раньше были времена. Раньше батя даст рубль, и я на него столько всего мог накупить. А сейчас заработали тысячи и что на них можно будет купить завтра неизвестно.
– С этой перестройкой и демократией мы слишком стремительно нищаем, – сказал Веня с улыбкой. – Садимся.
Сели. Иван Иванович налил в стопки водку.
– За нас! За дружбу! – коротко сказал Веня.
– Да, – согласился Геша.
Иван Иванович молча, кивнул. Подняли стопки, чокнулись, выпили.
– У бабушек из моего дома появилось новое увлечение. Они ходят в магазин, смотреть, как растут цены, – сказал Веня и принялся есть бутерброд с колбасой. – Оказывается это увлекательное зрелище, полное драматизма и приключений. Меня ма в воскресенье послала на рынок за колбасой. Я встал в очередь. Стою. Идет торговля. Вдруг торговля прекращается, ларек закрывается и вывешиваются новые цены. Дальше стою. Смотрю, они окошко снова закрывают и на витрине через некоторое время вывешивают снова новые цены. Вот тут я заволновался. Думаю, если так дальше дело пойдет, мне денег на колбасу не хватит. Еще немного постоял, они ларек закрыли и уже не открывали, ожидая, когда хозяин им скажет новую цену. Ощущения необыкновенные. Экстрим… Жизнь, как будто от тебя улетает, и земля из-под ног уходит. В этот момент я понял, что колбаса дороже денег, потому что