периодически…есть книги, которые врезаются в память надолго, меняют мироощущение, мировоззрение, после которых сложно что-либо читать.
–Да, есть такие…ты сейчас хочешь поговорить о высокой философии? Если да, то на ближайшей остановке высажу тебя.
–Это МКАД.
–Не МКАД, а трёшка, и мне всё равно.
–Тогда буду молчать.
–Вот и умница.
Нафига мне это. Попрошу его остановить у ближайшей станции метро. Стоп. Ну выйдешь ты. Что дальше? Куда поедешь? Домой не хочется. Гулять не на что. У тебя в кошельке 50 рублей. Сиди, молчи, улыбайся.
–О, понял! Рената Литвинова. Точно-точно. Ты сейчас один в один с ней.
Заливисто смеётся.
–Всё приехали. Выходи.
–Ты мне дверь не откроешь.
–Ты что сама не можешь?
–Ухаживать не учили?
–Ухаживают только за больными и немощными. Ты, как я погляжу, молода, красива, полна сил и задора. Вылазь из машины.
Фырчу, глубоко вздыхаю. Старый козёл, старый еврей, что б у тебя хер отсох.
–Давай быстрее. Выпить охота и холодно. Ты резвая, быстрее своими худыми ножками двигай.
Ещё чуть-чуть и я его стукну. Больно стукну. Заходим в лифт.
–Что, что, что так смотришь?
Улыбается, высовывает язык.
–Ещё одна твоя выходка и я тебя стукну. Больно стукну.
–Ну давай, попробуй. Покалечится не боишься? Весовая категория у тебя не та.
Беру себя в руки, концентрируюсь на ударе, бью его по середине кости голени острым носком качественных итальянских замшевых сапог.
–Тьфу, больно. Предупреждать надо. Обученная что ли?
–Папа научил.
–Давай, выходи, обученная.
Мы заходим в его квартиру. Сейчас она кажется знакомой, почти родной, почти своей. Хочется расслабиться, уснуть. Держу себя в руках. Держи себя в руках. Рано. Рано. Игра только начинается. Позволь ему вести. Он прав – весовые категории разные. Твоё преимущество в твоей внешности. Сахар, вирус без симптомов убивают медленно. Только ты, скорее, живая вода, хрустальный ручей, луч солнца. Такие естественный, понятные, простые и такие притягательные. Вешаю дублёнку в шкаф. Смотрю на себя в зеркало шкафа. Лифчик давит. Да, он красивый, коллекционный, шёлковый и…давит.
–Ты, там уснула что ли?
Смотрю на него. Он стоит передо мной в домашней светлой одежде. Рассматриваю его.
–Ты отлично сохранился. На вид тебе 35 не больше. Сильные ноги. Подхожу к нему, обнимаю за торс.
–Пресс ого-ого.
–Кровь девственниц. Ты Оксану, одну из моих подружаек, ещё не видела. Надо вас познакомить.
Смотрю на него удивлённо. Сажусь на его стул на кухне.
–Сейчас можешь сидеть на этом стуле. Запомни он мой. Тебя это не напрягает?
–Нет. Сама такая. Даже вилку свою никому не даю трогать и кружку, и полотенце. Бесит, когда в моём шкафу, кто-то прибирается, трогает мои вещи.
–Забавная ты.
Наливает мартини.
–Нимфа, кто это?
–Увидишь. Ты вчера говорила, что и с девочками, и с мальчиками…вот