Василий Васильевич Путённый

Яблоневый сад


Скачать книгу

om

      Тел.: 044 512 38 36

      050 659 73 35

      Единственной

      А голос твой, как зов из детства,

      Куда вернуться я хочу!

      Воспоминания свечу

      Зажег в тиши, чтоб вновь согреться.

      То платье белою фатою

      Коснулось сердца, как струны, -

      И чувство нежное, святое

      Рыдало музыкой мольбы…

      Звучала первая соната -

      То голос твой звучал в груди!

      И чувства, жившие когда-то,

      Воскресли снова для любви!

      А за городом тише природа

      А за городом тише природа,

      Шире небо, добрее простор!

      Как и в прежние, юные годы

      Сяду снова на свой косогор.

      Сквозь луга – голубое монисто.

      Как браслет – через речку мосток.

      А вода говорлива, лучиста -

      Льется в сердце ее голосок!

      Я хмелею от пряности сена,

      В копну-юрту нырну с головой!

      Я в объятиях чудного плена -

      Говорю сокровенно с Землей!

      А снежинки-пьяницы

      А снежинки-пьяницы

      Медлят, будто пятятся.

      Не хотят от Бога

      Падать на дороги.

      Выпал снег опять -

      Буду я читать

      Белую страницу

      Снега-живописца.

      Тайнопись следов

      Разгадаю вновь.

      Вся моя забота

      Напророчить что-то.

      И скажу следам,

      Как своим друзьям:

      Господи, прости -

      Не сведи с пути!

      А дни плывут то медленно, то быстро

      А дни плывут то медленно, то быстро,

      Меняя жизнь и грешников-людей,

      И только неба цвет лазурно-чистый

      Глядит бессмертно с золотом лучей.

      Не умирает голос, взгляд, улыбка -

      Все остается на Земле шальной.

      Все остается, как и трепет скрипки,

      Волнующей бессмертною мольбой.

      Все остается, как и чувства наши,

      Даримые нам БОГОМ для добра!

      Так улыбнемся и поднимем чаши

      За тех, кто отдает себя сполна!

      Яблоневый сад

      Из поезда я вышел утром ранним.

      Кричали в перекличке петухи.

      Смотрю: старик согнулся, будто ранен,

      А под глазами темные круги.

      Я подошел. Старик сидел на лавке.

      Спросил, робея: – Вам, отец, помочь?

      А он поднялся: – Как, родной, ты ласков!

      Уж скоро дождь – пойдем отсюда прочь!..

      Мы шли проселком. Розово и бело

      Цвели сады и пахло так весной,

      И где-то была свадьба, дружно пели

      О верности и свадьбе золотой.

      – Не облака – то ангелы плывут.

      В них души сыновей моих и дочки…-

      Старик глядел, молясь, на синеву,

      Которая, быть может, и пророчит.

      Вот дом, а рядом сад – и нет забора.

      Открыты двери: хочешь – заходи.

      На крыше воробьи о чем-то спорят,

      В резных окошках отблески зари.

      Старик вздохнул, оставил в сенях палку.

      Перекрестился, в горницу входя.

      Портрет старушки в темном полушалке

      Глядел из-за лампадки на меня.

      Здесь пахло садом, мятой, резедой.

      В избе, как в церкви, дух витал святой.

      На стенах фото близких и родных -

      То исповедь хорошая о них.

      Луна как бивень, звезды словно четки.

      Сидели мы под яблоней в саду.

      – Погибли дочка, добрые сыночки.

      Погибли в сорок проклятом году!..

      Старик всплакнул, утер слезу рукою.

      Минутою молчания вдруг смолк…

      И я представил поле за рекою,

      Где третий умирал его сынок…

      Заря. На травах росы и прохлада.

      В хлеву корова просяще мычит.

      Утихла вдруг. Как видно, рада

      Хозяйке, что с подойником стоит.

      Деревья в белых юбках и над цветом

      Жужжит, трудясь, пчелиный хоровод,

      А над лугами в воздухе