отправить контейнер ей помогут в батальоне. За семью не переживай. Мы не заставляем своих людей отказываться от семьи. Главное, что она от тебя не отказалась. Все остальное приложится. Родителей твоих тоже предупредили на тот случай, если следователь и к ним поедет. Хотя я думаю, что сыскари просто отошлют в МВД документы на розыск, и тогда уже родителей посетят местные следователи. Мы не можем вводить в курс дела здешние правоохранительные органы. Поэтому соблюдай повышенную осторожность, когда будешь родителей навещать.
– Это я понимаю, товарищ полковник. Я всегда осторожен.
– Теперь перейдем к главному. Ты, капитан, зарекомендовал себя как грамотный боевой офицер с определенным набором качеств, не каждому присущим. Военной разведке было бы просто жалко терять такого человека, бросить его на произвол судьбы в сложных жизненных обстоятельствах. Теперь выбор за тобой. Мы предлагаем тебе иную службу. Я знаю, что не все считают такую замену равноценной, но это дело сугубо личного восприятия каждого человека. Ты что-то знаешь о «секторе Эль»?
– О нем все в спецназе слышали. Мол, есть такое подразделение, в котором служат офицеры, совершившие серьезные преступления. Эти ребята якобы не заморачиваются судом и следствием. Они просто ликвидируют ту мразь, на которую им укажет командование.
– Да, так оно и есть. Хорошо, что ты в курсе. Но и выбор у тебя, по сути дела, невелик. Жизнь и служба в «секторе Эль» или смерть в одном из СИЗО Дагестана. Дожить до суда тебе там не дадут, это точно. Так что ты выбираешь?
Вот чего не люблю, так это глупых вопросов. Но мне нельзя говорить об этом Алевтине Борисовне. Услышав такое, она посчитает, что я обозвал ее недалеким человеком.
– Если я приехал сюда, товарищ полковник, значит, сделал выбор.
– Я так и решила. Думаю, это правильный выбор. Но при этом ты должен понимать, что такое служба в «секторе Эль». Ты теперь человек вне закона. Он помнит о существовании Максима Викторовича Онучина, но незнаком с Иваном Васильевичем Овсовым. Кстати, надеюсь, что эта фамилия не имеет к тебе никакой логической привязки. Ты же знаешь принцип выбора псевдонимов и позывных.
– Не имеет, Алевтина Борисовна. Просто вспомнился мне рассказ Чехова, как человек никак не мог вспомнить лошадиную фамилию. Вот я и решил, что она не запоминающаяся. Потому и выбрал ее.
– Может быть, благодаря Чехову она стала запоминающейся?
– Может быть. Но следователи, за редким исключением, не читали Чехова. А то, что в школе изучали, благополучно забыли. Нынешние школьники вообще уверены в том, что на дуэли был убит не Пушкин, а Толстой. Он написал ужасно длинный, с их точки зрения, роман «Война и мир». За это его и застрелили. Так что здесь беспокоиться не о чем.
– Соглашусь с этим. Мой сын – первокурсник университета, филологический факультет. Я не видела, чтобы он читал Чехова или Толстого. Но мы отвлеклись от главной темы. Итак, послушай меня, Иван Васильевич. – Она перешла на мой псевдоним. – Ты должен понимать, что такое