обожаю! Мне будет очень больно с ними расстаться, но я скреплю свое сердце. Ведь я буду знать, что мои крошки попадут в такой замечательный дом!
– Хмф.
Миссис Лавсток наклонилась, чтобы получше рассмотреть детей, и голова лебедя тоже с любопытством подалась вперед.
Скосив глаза, Кейт увидела, что ее брат с сестрой ошарашенно разглядывают птицу.
– Я желаю сразу же предупредить вас, – объявила миссис Лавсток. – Я не потерплю от детей никакого беспорядка! Чтобы никакой мне беготни-прыготни, криков-визгов, громкого смеха, грязных рук и ног, грубостей и шалостей… – Каждый раз, когда миссис Лавсток называла нечто такое, чего не намерена терпеть, лебединая голова одобрительно кивала. – Также я не намерена мириться с пустой болтовней, трескотней, хиханьками, хаханьками и полными карманами. Терпеть не могу детей с набитыми карманами!
– Ах, уверяю вас, миссис Лавсток, у этих деток никогда и крошки в карманах не бывает! – заверила мисс Крамли. – Ни крошечки!
– Кроме того, я ожидаю…
– Что это у вас на голове? – перебила Эмма.
– Прошу прощения? – опешила дама.
– Вот эта штука у вас на голове. Что это такое?
– Эмма… – предупредила Кейт.
– Я знаю, что это, – вмешался Майкл.
– Не знаешь.
– А вот и знаю.
– И что же это? – спросила Эмма.
Миссис Лавсток обратила вопрошающий взор на директрису приюта.
– Мисс Крамли, это что здесь такое творится?
– Ничего, миссис Лавсток, абсолютно ничего! Уверяю вас…
– Это змея, – объявил Майкл.
У миссис Лавсток сделался такой вид, словно ей неожиданно отвесили пощечину.
– Это не змея, – возразила Эмма.
– Змея, – отрезал Майкл, не сводя глаз с шляпы. – Кобра.
– Но она же белая!
– Наверное, она ее выкрасила! – Майкл посмотрел на миссис Лавсток. – Я угадал? Вы ее покрасили?
– Майкл! Эмма! – прошипела Кейт. – Замолчите!
– Я просто спросил, она ее покрасила или…
– Ш-ш-ш!
Некоторое время, показавшееся всем вечностью, было слышно лишь шипение воды в батарее да нервное пощелкивание пальцев мисс Крамли, сплетавшей и расплетавшей руки.
– Никогда, за всю мою жизнь… – наконец начала миссис Лавсток.
– Моя дорогая миссис Лавсток! – дернулась мисс Крамли.
Кейт понимала, что должна что-то сказать. Если у них еще осталась хотя бы слабая надежда на то, что их не выставят отсюда, то нужно было немедленно постараться все загладить. Но гостья не оставила ей такой возможности.
– Я понимаю, что не следует ожидать многого от сирот…
– Мы не сироты, – перебила Кейт.
– Прости?
– Сироты – это дети, у которых умерли родители, – пояснил Майкл. – А наши живы.
– Они вернутся за нами, – добавила Эмма.
– Не обращайте на них внимания, миссис Лавсток! Не обращайте внимания.