профессора заглянуть к нам…
Несколько минут прошло в молчании. Я допила чай, и мне захотелось попросить ещё. Но этого делать было нельзя.
Заглянул конвойный, увидел, что всё в порядке, приоткрыл дверь шире. Вошёл, опираясь на палку, лысый толстяк в мятом гражданском костюме. Следователь встал.
– Господин профессор…
– Сидите, Номан, сидите.
– Простите, но мне больше некуда вас посадить…
– Может, оно и к лучшему… – тем не менее толстяк, кряхтя, опустился на железный стул следователя. – Итак… итак. Коллега Мирош? Меня отчасти посвятили в суть ваших проблем, но я хотел бы главное услышать от вас.
Следователь Номан – имя? фамилия? – отошёл к приоткрытому зарешеченному окошку и снова закурил.
– Простите? – спросила я.
– Да, я не представился: доктор медицины Баух Шпресс, профессор Военно-медицинской академии. Вы – зауряд-врач Департамента здравоохранения, профиль широкий, я бы сказал – широчайший… Участница боевых действий, была в плену у мятежников… всё верно?
– Всё верно.
– Как выяснилось во время разбора архива контрразведки, ваш муж долгое время был агентом-провокатором, внедрённым в подполье, за что судим трибуналом Революционной комиссии и приговорён к смертной казни.
– Я знаю, что он до революции состоял в подполье и занимал там высокий пост. После революции его отправили в стратегически важный регион для восстановления хозяйства. Он очень многим не нравился, поскольку был принципиальным и упорным…
– Упёртым, я бы сказал.
– Упорным и честным. И очень требовательным. Требовали с него, требовал и он. И он умел добиваться своего. Поэтому так кстати появилась архивная папка. А вы уверены, что контрразведка не заводила подобных папок на всех руководителей подполья, чтобы в нужный момент убирать неудобных руками их же товарищей?…
– Коллега, верно ли, что вы долгое время работали в проекте «Волшебное путешествие» в качестве наблюдающего врача?
– Подрабатывала. Да.
– С ментоскопированием дело имели?
– Разумеется.
– Вы знаете, что подделать ментограмму невозможно?
– В комплексе – да, но отдельные каналы – сколько угодно.
– Разумеется, я имею в виду комплексную. Так вот, с вашего мужа после оглашения приговора была снята ментограмма.
– Что? Зачем?
– Было особое мнение одного из членов трибунала. Якобы подсудимый обладал «множественной личностью», а потому мог считаться невменяемым.
– Но?…
– Это не подтвердилось. Приговор был приведён в исполнение. Ментограмму было предписано уничтожить, но я настоял на её сохранении. Вы можете с ней ознакомиться.
Это было как удар под дых. Я замерла, пытаясь справиться с дыханием.
– Ему ввели амитал, так что полностью контролировать мысли у него не получалось, – добавил профессор. – Особенно когда он уснул.
– И я… могу?…
– За этим меня и пригласили, – сказал профессор.
– Пригласили… – тупо повторила я. – Чтобы я могла