тем, как я снова подумаю об этом, но дух мой всегда готов. Боже, у тебя самый привлекательный пухленький зад на свете. Одного взгляда на него достаточно, чтобы взять тебя снова без всяких любезностей. Тебе повезло, что ты замужем за дряхлым стариком, саксоночка, иначе сейчас ты бы уже стояла на коленях задницей кверху.
От него сладко пахло дорожной пылью, засохшим потом и крепким мускусом мужчины, который только что получил удовольствие.
– Приятно, когда по тебе скучают, – удовлетворенно сказала я в просвет под его рукой. – Я тоже скучала.
От моего дыхания ему стало щекотно, и кожа в этом месте задрожала, как у лошади, которую донимают мошки. Он поменял положение, подвинув меня, так что моя голова оказалась у него на плече, и довольно вздохнул.
– Что ж, я вижу, дом еще стоит.
И он стоял. День тянулся к закату, окна были открыты, и солнце, опускающееся за деревья, рисовало подвижные узоры на стенах и льняных простынях, мы будто плыли в облаке перешептывающихся призрачных листьев.
– Дом стоит, урожай ячменя почти целиком собран, и ничего не умерло, – сказала я, устраиваясь поудобнее, чтобы выдать отчет. Теперь, когда самое важное позади, Джейми захочет узнать, как жил Ридж в его отсутствие.
– Почти целиком? – спросил он, мгновенно выхватывая сомнительную формулировку. – Что случилось? Были дожди, да, но ячмень поспел за неделю до этого.
– Не дожди. Саранча. – Я поежилась от воспоминаний. Стрекочущее облако мерзких пучеглазых тварей явилось как раз в последнюю неделю жатвы. Я пошла в огород нарвать зелени и обнаружила, что вышеупомянутую зелень густо облепили их клиновидные тела с ловкими когтистыми лапками. Мои салаты и капуста были обглоданы до состояния кочерыжек, а ипомея лохмотьями висела на заборе.
– Я побежала за Лиззи и миссис Баг, и мы стали сгонять их метлами. Тогда они поднялись одним огромным облаком и направились через лес к полю за Грин Спринг. Они обосновались в ячмене, на мили вокруг было слышно, как они жуют. Звук такой, как будто великан ходит по рисовому полю. – От отвращения плечи у меня покрылись мурашками, и Джейми рассеянно потер мою кожу своей большой теплой ладонью.
– Мхм. Значит, они ограничились одним полем, да?
– О да. – Я глубоко вдохнула, все еще чувствуя дым. – Мы подпалили его и сожгли их живьем.
Он слегка дернулся от удивления и посмотрел на меня сверху вниз.
– Что? Кто это придумал?
– Я, – ответила я не без гордости.
Глядя на это в ретроспективе, уже успокоившись, я поняла, что решение было разумным: под угрозой были другие поля – не только ячмень, но и поспевающая кукуруза, пшеница, картофель, сено, не говоря уже об огородах, от которых зависело большинство семей. Но в тот момент идея была продиктована слепой яростью, я мстила за свой разоренный сад. Я с удовольствием лично оторвала бы крылья каждой твари и станцевала бы на бренных останках, хотя жечь их было почти так же приятно.
Поле принадлежало Мурдо Линдсею, медлительному как на словах, так и на деле. Он даже не успел толком отреагировать на мое заявление о том, что я собираюсь поджечь ячмень, и все еще стоял на пороге своего дома, открыв рот