конечно, спорила с собой, пыталась убедить себя, что все это чушь, что Фан ее все равно бы не послушалась, что случившееся, возможно, никакого отношения к мистеру Муну не имеет, а если имеет, то он так или иначе добрался бы до Фан. А она, Куколка, ничего особенного не сделала! Но разве не в этом, тут же спрашивала она себя, и заключается совершенное ею преступление?
Впрочем, никто ничего определенного по поводу убийства Фан так и не сказал; и полиция в клуб не приходила; и никаких вопросов девушкам не задавали. В общем, ничего особенного не случилось. Ферди завел себе новую любовницу-азиатку и вместе с нею угощал особых гостей виски Johnnie Walker, и каждый раз, когда Куколка видела, как на подносе несут знакомую бутылку, ее начинало подташнивать. Потому что в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «Это ты убила Фан!»
Мистер Мун появился в поле зрения Куколки всего один раз – на экране телевизора в качестве сборщика денег для выборов. Он пожимал руку самому премьер-министру.
15
Куколка начала активнее крутить задом, то приподнимая его, то чуть опуская и время от времени слегка раздвигая ноги, а в это время подсчитывала в уме, сколько ей удалось заработать за этот вечер – всего четыре сотни долларов, включая чаевые. Она оглянулась через плечо и тут же заметила пристальный взгляд какого-то толстяка в деловом костюме и в огромных темных очках Bono. У нее мелькнула мысль: пожалуй, это любитель анального секса, а может, и вовсе гей, и она снова погрузилась в свои подсчеты.
Чтобы вечер получился стоящим, ей нужно было заполучить хотя бы одно «приватное шоу». И тогда, если повезет, она, возможно, сумела бы раскрутить клиента еще на один пятнадцатиминутный показ, что, естественно, оплачивалось дополнительно. Размышляя об этом, Куколка пальцем вдавливала трусики себе в анус. Если получится, думала она, это даст дополнительные сто баксов, и тем самым бездарный вечер будет спасен.
– О-о-о! – сладострастно стонала она.
В зале стоял отвратительный запах, похожий на вонь подсыхающего аммиака. Поясницу ломило, а ступни жгло от страшно неудобных и совершенно шлюшеских туфель, которые обязаны были надевать все девушки – как говорила Сэллс, эта обувь может показаться соблазнительной только костлявой Барби. Стоя на четвереньках, Куколка повернулась к толстяку в деловом костюме и опустилась перед ним на колени, стараясь делать все, чтобы он не сводил с нее глаз, спрятанных под пижонскими темными очками. Глядя прямо на него, она медленно стиснула грудь и сомкнула пальцы на соске, слегка пощипывая его, чтобы набух.
Толстяк протянул к ней дрожащую руку с зажатым в ней «клубным» долларом чаевых. «Да чтоб вас всех!» – подумала Куколка и встала, находясь теперь совсем рядом с ним.
– Ах, спасибо большое, – сказала она и, отсчитав положенные три удара сердца, ибо действительно была настоящей профессионалкой, чуть слышно прибавила: – Вы не такой, как все прочие. Вы истинный джентльмен. А мне всегда так приятно танцевать для джентльменов.
И