ряды противника, тем больше вокруг меня их становится. Оставался только один способ: полёт. Изловчившись и опёршись на так удачно выставленное оружие одного из солдат здоровой ногой, оттолкнулся и взмыл ввысь, секундой спустя кувыркнувшись вверх ногами и выставив торчащие из обоих рук лезвия в разные стороны, вихрем закружился и сиганул вниз. Заметив ещё два десятка покатившихся с тел врагов голов с конечностями от собственных манипуляций, хотел было завершить манёвр и плавно приземлиться, но больная нога с ножевым ранением дала о себе знать.
Поскользнувшись на собственной крови и тут же подвернув здоровую ногу, с немым отчаянием упал на землю, чуть было не выронив мечей. В ту же секунду понял, что вот он – мой конец, ибо не смог защитить свою страну, хоть как-то приостановив ход надвигающейся войны, не смог дождаться помощи, и теперь любые движения будут бессмысленными. Уже готовясь быть заколотым мечами, вдруг заметил, что вражеские солдаты начали расступаться, а из самого начала армии прямо ко мне неспешно направлялся главнокомандующий войска. Когда он оказался совсем близко, меня схватили и тут же поставили на колени, выбив из рук мечи. «Я знаю, кто ты, Фей Хей Лонг, – тягучим низким голосом начал он. – А ты знаешь, что за тобой не придут… Оставайся здесь и будь с нами.» В ответ на такое предложение я с ужасом помотал головой а начал сопротивляться. Тогда главнокомандующий подал удерживающим знак, чтобы меня отпустили, дали пойти своей дорогой. И я пошёл. Прихрамывая и покачиваясь из стороны в сторону, по пути ища глазами каждого убитого товарища и вспоминая одно имя за другим. Шёл, проклиная свою глупость, взяв лишь горстку людей и отправившись для отражения первого удара, да только так и не дождавшись основной армии с резервом. Я знал, что не дойду до границы, повалившись на землю ещё на половине пути. Да и какой смысл, если, появившись там один, буду опозорен? Лучше здесь – на поле битвы…
Немного отойдя от последних вражеских отрядов, хотел было вернуться и погибнуть достойно, но внезапно издалека послышался какой-то гул, на который я, забыв о боли в ногах, побрёл из последних сил, через метр вновь споткнувшись и рухнув на колени. Секунду спустя на горизонте появились первые знамёна – такие же, как и у моего батальона. Дождался. Господи, я выстоял…
Армия моей страны в полном составе быстро приближалась со жгучим яростным желанием уничтожить противника. Тут же послышался чей-то зов: знакомый голос выкрикивал моё имя откуда-то из недр первых рядов, а я никак не мог понять, с какой именно стороны он доносится. Наконец, найдя взглядом зовущего меня солдата, зачем-то непонятно в разные стороны размахивающего руками, секундой спустя ощущаю обжигающую всё тело нечеловеческую боль. Дыхание тут же полностью сковывает, разум затуманивается, от чего опускаю голову вниз, тут же натыкаясь подёрнутым дымкой взглядом на причину: стрела, раздробившая несколько позвонков и прошедшая