на смену ей пришли куда менее роскошные кварталы. В отличие от центра города здесь здания были не отреставрированы и потому удручали своим изношенным видом, а остатки былой роскоши, проглядывающие кое-где под потертыми фасадами, только сильнее подчеркивали нищету и разруху.
Зато широкий проспект оставался все таким же оживленным, и по нему бесконечной полосой ехали машины, многие из которых могли бы стать достойными экспонатами музеев истории автомобилизма.
Туристов в этой части Малекона почти не было, видимо, они не решались уходить так далеко от центра города. И сейчас Вику с Ясей окружали в основном местные; смуглые, черноволосые, они, казалось, никуда не спешили – лишь неторопливо прогуливались по набережной, ведя между собой оживленные беседы. Дородные кубинские матроны в ярких одеждах собирались небольшими группами у лавочек и, попыхивая сигарами, разглядывали и обсуждали всех проходящих мимо. Раздетые до пояса рыбаки устроились у парапета и наблюдали за закинутыми в воду удочками. Тут и там обнимались влюбленные парочки, без всякого стеснения даря друг другу поцелуи.
Видимо, недавно закончились уроки, потому что по Малекону стайками носились взад-вперед школьники в ярких цветных юбках, черных брюках и форменных белых рубашках с пионерскими галстуками на шее. Они громко щебетали, что-то жевали на ходу, чему-то улыбались, над чем-то смеялись, кормили чаек и убегали от волн… И всем своим сияющим, беззаботным видом напоминали Вике, что настоящее счастье далеко не всегда зависит от материального достатка, к которому так стремится весь остальной мир.
– Ну что, пора возвращаться? – спросила Вика у дочки некоторое время спустя.
– Погоди, – рассеянно ответила Яся. Она стояла у парапета и, вытянув шею, что-то увлеченно разглядывала внизу.
Вика незаметно присоединилась к ней, заинтересованная тем, что же могло так увлечь дочку.
Прямо под каменными стенами набережной, практически вровень с водой, лежали изъеденные морем, покрытые илом широкие каменные плиты. Местная ребятня использовала их вместо пляжа – кто-то лежал на солнце, кто-то прыгал с них в воду. Несколько парнишек постарше занимались серфингом. У одних выходило лучше, у других – хуже, но все получали самое что ни на есть искреннее удовольствие от процесса.
Проследив за взглядом Яси, Вика увидела худого смуглого мальчишку лет тринадцати, который успешно оседлал волну и сейчас несся на ее гребне прямо к берегу. Но прежде чем волна разбилась о каменную набережную, его доска уверенно нырнула вниз, скрылась между волн – и снова появилась несколько мгновений спустя уже на гребне другой волны.
Так мальчишка и перепрыгивал с волны на волну, пока наконец не позволил одной из них поднести себя почти к самой набережной, так близко, что Вика невольно задержала дыхание – а вдруг он сейчас разобьется! – а потом легко соскользнул с доски, скрылся под водой и вскоре уже выбирался на каменные плиты. Его тут же окружили другие мальчишки, одобрительно хлопали по плечам,