раз отталкиваешь меня! – Он посмотрел мне в глаза. – Я пытаюсь тебе помочь. Я даю тебе возможность, какую никто никогда больше не предложит. Я охотно стану обращаться с тобой как с равной. Я готов дать тебе все, чего ты можешь пожелать; я готов передать в твои руки даже власть. Я заставлю людей страдать за то, что они с тобой сделали. – Он чуть подался вперед. – Я смогу изменить твой мир.
Он не прав, он все говорит неправильно, все вывернуто наизнанку и выглядит не естественнее, чем опрокинутая радуга.
Но все, что он говорит, правда.
– Не смей начинать меня ненавидеть, – продолжает Уорнер. – Сперва попробуй – а вдруг мое предложение понравится тебе куда больше, чем сейчас? Твое счастье, что я готов проявить терпение. – Он с ухмылкой откидывается на спинку кресла. – Не в последнюю очередь потому, что ты исключительно красива.
Румянец, по ощущениям, уже стекает с меня на ковер.
Уорнер лжец и чудовище, но его слова задевают меня – оттого ли, что он вопиюще не прав, или оттого, что я всю жизнь жду, когда же меня заметят. Еще никто не говорил со мной так, как Уорнер.
Мне захотелось посмотреться в зеркало.
– Ты и я не так различны, как ты полагаешь. – Его улыбка настолько нагла, что я подавила желание врезать по ней кулаком.
– Ты и я не так похожи, как ты надеешься.
Его улыбка такой ширины, что я не знаю, как реагировать.
– Кстати, мне девятнадцать.
– Что?
– Девятнадцать лет, – поясняет он. – Я прекрасно развит для своего возраста.
Я взяла ложку и отколупнула маленький кусок от чего-то съедобного на тарелке – уже забыла, какая бывает еда.
– Я не уважаю тебя.
– Передумаешь, – легко ответил он. – Давай шевелись, ешь что-нибудь. У нас масса работы.
Глава 21
Убивать время не так трудно, как кажется.
Я могу застрелить сотню чисел в грудь навылет и смотреть, как они истекают десятыми долями у меня на ладони. Я могу сорвать цифры с циферблата и смотреть, как часовая стрелка тикает, тикает, тикает последний раз перед тем, как я засну. Я умею душить секунды, задержав дыхание. Я убивала минуты часами, и никто не возражал против этого.
Прошла неделя после того, как я обменялась словом с Адамом.
Один раз я повернулась к нему, открыла рот, но не успела ничего сказать – вмешался Уорнер.
– Тебе нельзя разговаривать с солдатами! – отрезал он. – Если у тебя вопросы, найди меня. Я единственный человек, о котором тебе надо думать, пока ты тут.
Собственник – недостаточно сильное определение для Уорнера.
Он сопровождает меня повсюду. Говорит со мной слишком много. Мое расписание состоит из встреч с Уорнером, обедов с Уорнером и выслушивания Уорнера. Если он занят, меня отправляют в мою комнату. Если Уорнер свободен, он находит меня. Он говорит мне о книгах, которые они уничтожили. Об артефактах, подготовленных к сожжению. Об идеях нового мира, которые у него родились, и о том, какой прекрасной помощницей я стану ему, как только буду готова. Едва я пойму, насколько хочу