оставленный на жаре в летний день. Мой голос смягчается:
– А тебе сколько лет?
– В следующем году будет одиннадцать.
Я улыбаюсь:
– То есть сейчас десять?
Он хмурится и скрещивает руки на груди:
– А через два года будет двенадцать!
Мне кажется, я уже люблю этого пацана.
Падающий из открытой двери танка свет гаснет, и все погружается во мрак. Тихий щелчок, и кружок слабого света немного освещает гараж.
– Джеймс, почему бы тебе не пойти первым? Показывай дорогу!
– Есть, сэр! – Мальчишка вытягивается перед Адамом, утрированно козыряет и убегает так быстро, что догнать его нет никакой возможности. Я не могу сдержать улыбки.
Адам берет меня за руку и ведет вперед.
– Ты как?
Я сжимаю его пальцы.
– Ты рассказал своему десятилетнему брату о моей волшебной силе?
Он смеется:
– Я ему много чего рассказывал.
– Адам!
– Да?
– Разве не к тебе домой Уорнер нагрянет в первую очередь? Нам же опасно здесь оставаться!
– Приехал бы, но, согласно публичным архивам, у меня нет дома.
– А твой брат?
– Стал бы его первой мишенью. Для Джеймса безопаснее там, где я могу приглядывать за ним. Уорнер знает, что у меня есть брат, но не знает где. А пока он будет выяснять – рано или поздно выяснит, конечно, – мы подготовимся.
– К войне?
– К обороне.
Даже в тусклом свете фонарика я видела, как он собран и решителен. Мне захотелось петь.
Я закрыла глаза.
– Хорошо.
– Чего вы так долго? – закричал Джеймс издалека.
И мы пошли быстрее.
Парковочный гараж расположен под старым заброшенным офисным зданием, скрытым тенями. Пожарный выход выводит на первый этаж.
Джеймс, ликуя, вприпрыжку носится по лестнице, взбегая на несколько ступенек, возвращаясь и сетуя на то, что мы едва плетемся. Адам ловит его и поднимает в воздух.
– Смотри шею не сломай!
Джеймс вяло протестует. Он слишком счастлив возвращению брата.
Сердце болезненно сжимается от какого-то полузабытого чувства. Печаль смешана с радостью, чего я не могу объяснить. На душе тепло и равнодушие.
Кнопками Адам вводит код на массивной стальной двери. Раздается мягкий щелчок, короткий писк, и он поворачивает ручку.
И я застываю при виде того, что внутри.
Глава 32
Перед нами настоящая гостиная, просторная и стильная. Толстый ковер, мягкие стулья, диван у стены. Зеленые, красные, оранжевые тона, и лампы мягко освещают комнату. У меня еще нигде не возникало такого сильного ощущения дома. Воспоминания о холодном, одиноком детстве не идут ни в какое сравнение. Мне стало так спокойно, что я испугалась.
– Нравится? – улыбается Адам, которого, без сомнения, позабавило выражение моего лица. Спохватившись, закрываю рот.
– Очень, – говорю я – про себя или вслух, не знаю.
– Это все Адам сделал, – гордо сообщает Джеймс, выпячивая грудь. – Для меня.
– Ничего я этого