кладет руку мне на грудь.
Я снова мысленно строю стены. Белые стены. Цементные блоки. Пустые комнаты и большие открытые пространства.
Внутри меня ничего нет. Ровным счетом ничего.
– Как это, однако, забавно, – продолжает он, на сей раз задумчиво, – поскольку я сказал себе, что надо выждать и обсудить это с тобой. Но так получилось, что подходящий момент выдался именно теперь. – Я почти слышу, как он улыбается. – Должен сказать, что я чрезвычайно… разочарован. Хотя и не удивлен. – Он вздыхает. – Всего за месяц ты потерял двух солдат, не смог справиться с психованной девчонкой, взбаламутил весь сектор и спровоцировал гражданских на бунт. Так что я ничуть не удивлен.
Его рука перемещается и ложится мне на ключицу.
«Белые стены», – думаю я.
Бетонные блоки.
Пустые комнаты. Открытые пространства.
Внутри меня ничего нет. Ровным счетом ничего.
– Но хуже всего, – произносит он, – вовсе не то, что ты умудрился унизить меня, нарушив порядок, который мне наконец-таки удалось установить. И даже не то, что ты схлопотал при этом пулю. Куда хуже, что ты выказал сочувствие семье предателя, – подытоживает он, рассмеявшись счастливым звонким смехом. – Вот это непростительно.
Я открываю глаза, часто мигая от яркого света флуоресцентных ламп у меня над головой, и пристально смотрю на расплывчатое белое пятно. Я не пошевелюсь. Я не заговорю.
Его рука смыкается у меня на глотке.
Это столь резкое и грубое движение, я чувствую нечто вроде облегчения. В глубине души я всегда надеюсь, что он доведет дело до конца и все-таки позволит мне умереть. Но он всегда останавливается. На полпути.
Пытка не является таковой, если есть хоть малейшая надежда, что она прекратится.
Он резко отпускает меня и тут же получает именно то, чего добивается. Я вскакиваю, кашляя и мотая головой, и издаю звук, подтверждающий его присутствие в комнате. Все мое тело дрожит, мышцы не слушаются от потрясения и долгого лежания. Я покрываюсь холодным потом, мне тяжело и больно дышать.
– Тебе крупно повезло, – говорит он как-то слишком тихо. Он уже стоит, а не нависает надо мной. – Очень повезло, что я оказался здесь исправить положение. Чрезвычайно повезло, что у меня было время исправить ошибку.
Я замираю.
Комната кружится у меня перед глазами.
– Мне удалось вычислить его жену, – продолжает он. – Жену Флетчера и его троих детей. Я слышал, что они даже благодарили тебя. – Пауза. – Ну, это было до того, как я приказал их убить, и полагаю, что сейчас это уже не имеет значения, но мои люди донесли мне, что семейство передавало тебе привет. Похоже, она тебя запомнила, – произносит он с легкой усмешкой. – Жена. Она сказала, что ты их навещал незадолго до всех этих… неприятностей. Она говорила, что ты регулярно объезжаешь жилые районы и общаешься с гражданскими.
Я шепчу лишь два слова, которые мне удается выдавить из себя:
– Вон отсюда.
– Узнаю своего сынка! – отвечает он, жестом указывая