жаром, – будто это она сейчас ждала его где-то рядом, чуть впереди, в нетерпении протянув обнаженные белые руки. Вспомнился вечер прощания – когда она приняла хотя бы часть его страсти, потому что и в ней это влечение одолевало разум. Ожила в крови эта горячая жажда – взять ее всю и отдать ей себя всего…
Это был опасный знак. Хозяйка Нави взглянула на него издалека и выслала навстречу образ, наиболее для него манящий. Но Мистина понимал это: он обладал способностью различать Явь и Навь даже тогда, когда видел обе одновременно. Это умение – свойство истинного волхва, которое он знал за собой, но никому в этом не сознавался. Ибо к двенадцати годам отчетливо понимал, чего хочет от жизни. Уж точно не в Перыни вокруг жертвенника подметать.
Позади него уже в двух местах пылали кучи хвороста, пламя на смолистых дровах плясало под ветром и разгоралось все сильнее. Ворота Нави надвигались. Уже заняли полнеба. Корабль несло прямо туда.
На миг мелькнула мысль – остаться. Плыть с кораблем дальше. Мистина уже видел, как его вносит в исполинские черные ворота высотой до самых туч, а за ними…
Что?
Он будет знать! Первым… Если не из живых, то из тех, о ком слышал, при жизни войдет в ворота Нави…
«Но кто же захочет это сделать добровольно – ведь выйти назад будет нельзя…» – напомнил низкий мужской голос, каким, верно, двуглавый змей разговаривал с девой.
«Ты не можешь! – зазвенел в голове девичий смех. – Твоя жизнь не при тебе!»
«Ты оставил ее дома!» – подхватил женский голос, и в нем слышался мягкий материнский упрек.
«Ну ты и растяпа! – хрипло буркнула старуха. – Убирайся вон!»
Мистина засмеялся, обдаваемый волнами жара, швырнул факел на корму и прыгнул в воду.
От холода перехватило дыхание; он вынырнул и быстро поплыл, стараясь согреться.
За спиной его пылал над волнами корабль мертвецов.
Внизу под хлябями сияли чертоги морского царя, и с их жемчужными оконцами перемигивались звезды в вышине.
Далеко впереди, за полем черноты, мерцали слабые огни на берегу.
Вскоре холод воды перестал ощущаться. Ровно дыша, уверенно загребая сильными руками, Мистина плыл от черных врат назад к живым людям, зная, что справится.
Где-то позади медленно затворялись ворота Нави…
Часть вторая
Трижды звонил Божий колокол в граде святого Константина.
Впервые прозвучал он совсем тихо.
– Послушай, честный отче! – шептала Клавдия, жена медника Иакова. – У меня беда в семье… Мой муж… Стал много пить и все, что заработает за день, несет в корчму. Помолись за меня, чтобы Бог образумил Иакова и послал мир нашему дому и детям!
– Знаю я, жена, отчего в семье вашей нелады, – кивал старец Василий, – твой муж мечтает родить сына, чтобы ему передать имение и мастерскую, а ты принесла ему четвертую дочь…
От старости Василий совсем иссох, а к тому же жизнь, отданная на служение