за еду, иначе, вместо пищи, он получит несколько увесистых ударов дубиной. Адам брезгливо прислонил маску рукой ко рту и сделал первый глоток питательной массы, после чего искривился, и чуть было не вернул все «съеденное» обратно. Громкий кашель обратил на себя внимание большей половины заключенных, они удивленно смотрели на Первого, не понимая, что он вообще делает. Увидев это, Адам все же принялся за еду. На вкус это питательное дерьмо было абсолютно безвкусным, то есть совсем безвкусным, в нем изредка чувствовались крупинки чего-то похожего на сырую овсянку. Не без труда Адам все же осилил свою порцию. И впрямь, после этого появилось гораздо больше сил, но не наступало то самое чувство, которое мы привыкли ощущать, когда только что поели.
– Прием жидкости – две минуты, – уже практически родной голос подсказывал очевидности.
Посудина с кашей удалилась вниз, и вместо нее из стола выехал цилиндрический прозрачный потомок стакана, к нему так же прилагалась «соломинка».
– До конца завтрака осталось десять секунд.
Многие заключенные к тому моменту уже сидели ровно, кто-то смачно отрыгивал, за что немедленно получал по шее от охранников. Противный звук сирены, и серая толпа уже вновь выстроилась в колонну, охраняемую бешеными псами. Она продвигалась между длинными рядами столов, которые, к слову, стали издавать гудение и неспешно уходить в пол. Таким образом, помещение полностью опустело. Толпа продвигалась по такому же серому коридору.
– Живее, кому сказано! – слышалось из конца колонны.
– Внимание! Вы выходите на открытое пространство, – зазвучал громкоговоритель перед огромными воротами. – Попытка бегства, выход более чем на полметра из колонны, громкие звуки, будут расценены как опасные, и охранники будут вправе открывать огонь на поражение, без предупреждения.
– Вам ясно, крысы? – завопил один из охранников. – На поражение, без предупреждения! Не моргнув даже глазом! Забыла добавить… – многие охранники отозвались смехом на этот специфический военный юморок.
Ворота, уходя в стороны, медленно растворялись в стене. На заключенных попали первые лучи солнца. Многие практически слепли при таком ярком свете, ведь они провели уже сутки во тьме и искусственном освещении. Первый соскучился за светом, ему не хватало этого единственного, но такого важного для человека явления – солнца, ведь без солнца умирают растения, погибают целые виды животных, как же человеку без света?
Перед заключенными развернулось огромное поле, усеянное ангарами и мастерскими. Оно было переплетено узорами дорог и дорожек, из некоторых ангаров торчали большие толстые трубы, густыми клубами из них валил густой едкий черный дым. Солнце было высоко вверху, а это означало, что тяжелый день еще впереди. На встречу колонне Первого шли другие, менее численные колоны, они работали всю ночь. Лица их были измазаны пылью и потеками пота. В глазах не было жизни, в них читался только вопрос: «Когда все это закончится?».
Псы