никакого внимания, да и свадьбы обходили её словно бревно, лишь изредка сгоняя уставших стояльцев с ближайших скамеек для производства памятных фотографий на фоне леса.
Молодцы сбегали к природному кранику по-быстрому набрать святой водицы – кто в пластиковый стакан, кто в бутылку, а кто и так, лицо помыть. Невесты же с женихами мимо источника через ручеёк отправлялись погулять в лесок, так, недалеко. Однако, чтоб спуститься к воде надо было пройти по грязному. Потому шли парами, аккуратно, под ручку, и можно было разглядеть, как, всё-таки, молодые подходят друг к другу. Воистину, Бог не пару не сведёт! Полненькие к тоненьким, бледнолицые к румяным, скромные к властным, тупенькие к умненьким. Да и подруги с друзьями под стать. Друзья подбадривали жениха, а подружки всячески доказывали невестам свою преданность, задирая им сзади платья, чтоб не испачкались. Правда, тут иногда возникал казус: некоторые невесты, стремясь быть стройнее, не одевали под свадебное платье ничего совсем, и когда услужливые подруги из самых добрых чувств это платье приподнимали…
С приездом свадеб в воздух, ранее полный лишь звуками утренней лесной природы добавился густой шумный мат. Нет, сами невесты не матерились, да и женихи временно держались в рамках. Усердствовали их друзья, выражая, таким образом, радость от переизбытка добрых чувств. Матерный саунд этот абсолютно никого не смущал, никто не осекал удалых парней, всё было в рамках устоявшихся правил. Я смотрел – при публичном упоминании всех способов полового сношения ни один нерв не дёргался на хороших лицах молодых, прошедших обряд брачевания. Из чего стало понятно, что матерная речь – неотъемлемая часть этого обряда, естественного, свободного и не ограждённого художественной литературой. В общем, что у молодых на уме, то у друзей на языке!
А свадебное шоу продолжилось у той самой ёлки. Друг жениха, он же, видат, и свидетель, должен был залезть на ёлку и привязать там ленточку. Да не просто привязать, а сделать это как можно выше предыдущего. И вот началось… В лакированных ботиночках, в пиджачке с галстучком, без лонжи, показывая истинные чудеса древолазания, парень залезал хрен знает на какую высоту и на вытянутых руках завязывал ленту почти в поднебесье. «Ах ты…………», говорил следующий и бросался на ель как на амбразуру. Вспомнив теорию Дарвина, он забирался ещё выше. А тот свидетель, что был легче всех, вообще как на батуте взлетел на хвойное дерево и под дружно-одобрительные междометливые крики завис высоко-высоко на тонкой ветке, предназначенной разве что для некрупной птицы.
Тут, однако, случилось что-то невообразимое. Всегда бывает капля, которая переполняет чашу. В это лето была страшная засуха. Потом пролились дожди, и сухая земля под корнями деревьев подверглась вымыванию. Из-за того много высоких деревьев повалилось, вытаращив подземные корневища наружу. Но вот что удивительно. Обычно деревья падали в тайне, не на виду. А здесь… Когда лёгкий