не помню, – отмахнулся мускулистой рукой Роман. – Мои парни все пучком сделают! Чисто… Да, пожалуй, несчастный случай… Инсульт…
– Инсульт? – хитрые глаза гостя вспыхнули веселым огоньком. – Инсульт – это хорошо бы. Надеюсь, вы его не сильно помяли? А то разбитая рожа с инсультом ну никак не сочетаются…
– Обижаешь, Кеша, – пожал могучими плечами атлет. – Мои парни бить умеют. Годы тренировок! Ни одного синячка не найдешь.
– Ладно, верю, – утвердительно кивнул головой Иннокентий, мельком взглянув на золотой циферблат «Патек Филипп». – Опачки, Вениаминович, мне пора…
Он резко поднялся на ноги и протянул Роману руку. Последний ответил крепким рукопожатием, слегка приподнявшись с кресла. Измерив расстояние до двери несколькими широкими шагами, Иннокентий остановился и, прежде чем открыть дверь, обернулся и подытожил:
– А бабки и товар …ну, как обычно. Ты в курсе.
Атлет молча кивнул и взял в руки недочитанную книгу, показывая тем самым, что «деловая» встреча окончена.
Распрощавшись коротким «пока-пока, бандиты» с сидящими в соседней комнатке охранниками, Иннокентий поднялся по лестнице в холл Академии и вышел на улицу. Мимо него с веселым щебетом промчалась стайка гимнасток. Проводив слюнявым взглядом стройные спортивные фигурки и крепкие орешки узкобедерных попок, мужчина направился по тому же маршруту, каким и пришел к зданию Академии Физкультуры и Спорта…
…Откинувшись на подушку и смахнув морщинистой сухой рукой крупные капли пота со лба, Великий Инквизитор самодовольно закатил глаза и слегка прикрыл в миг отяжелевшие, уставшие веки. Учащенное дыхание постепенно восстанавливалось.
Приор Томас де Торквемада монотонно причмокивал тонкими губами, неслышно бормоча о чем-то своем. Под натянутой, подобно барабану, желтоватой кожей полного лица неконтролируемо ходили желваки. По глубоким морщинам, окаймляющим маленькие злобные глазки, крались слезы угасающего наслаждения.
Скользнув уставшим взглядом по каменным сводам монашеской кельи, Великий Инквизитор уставился на крошечную детскую фигурку, молчаливо сидящую на краю широкой кровати. Девочка обхватила маленькие острые коленки тонкими руками и, не шевелясь, смотрела на развалившегося на кровати приора. Она сидела молча, лишь изредка шмыгая маленьким носиком. Слезы перестали катиться из ее огромных изумрудных глаз, подсыхая на щечках.
– Ты можешь идти, дитя мое, – приподняв руку и величественно махнув ею, сказал Томас де Торквемада.
Девочка незамедлительно поймала его руку в свои ладошки и прижалась к сухой морщинистой коже тонкими бледно розовыми губами. Позволив ей поцеловать свою руку, приор слащаво улыбнулся, обнажив два ряда редких кривых зубов. Девочка поднялась с кровати на ноги, подхватила с пола холщовую рубаху и юркнула в ее прорезь. Шлепая по каменному полу босыми ногами, она торопливо вышла из кельи приора. Великий Инквизитор