что ей рассказала Фиби, Адрианну больше шокировала бы «Улица Сезам», чем страсти «Главного госпиталя».
– Ну, поскольку ты уже встала, я предлагаю тебе выпить кофе и что-нибудь поесть перед тем, как мы отправимся гулять.
От льющегося в окно света у Фиби болели глаза, поэтому она повернулась к окну спиной.
– Мы идем гулять?
– Дорогая, ты же знаешь, что я готова поделиться с тобой всем, что лежит в моих шкафах, но среди моих вещей нет ничего такого, что подошло бы тебе, не говоря уже об Адрианне. Я знаю, тебе предстоит решать множество проблем, и подумала, что могу помочь тебе с самыми первоочередными.
Фиби прижала пальцы к векам, борясь с желанием ринуться обратно в постель и с головой укрыться одеялом.
– Ты права. Эдди, почему бы тебе не подняться наверх и не привести себя немного в порядок? Тебе необходимо причесаться. А потом мы отправимся осматривать Нью-Йорк.
– А тебе этого хочется?
– Да. – Фиби поцеловала ее в кончик носа. – Иди. Я позову тебя, когда мы будем готовы.
Селеста подождала, пока Адрианна не начала подниматься по лестнице.
– Ребенок тебя обожает.
– Я знаю. – Уступая пульсирующей в висках боли, Фиби села. – Иногда мне кажется, что она – это награда за все, через что мне пришлось пройти.
– Милая, если тебе не хочется никуда выходить…
– Нет, – Фиби покачала головой, останавливая Селесту. – Нет, ты права, нам необходимо начать с приобретения основных вещей. Кроме того, я не хочу держать Эдди взаперти. Она и так всю свою жизнь просидела за закрытой дверью. Но меня беспокоит вопрос денег.
– Ах, и это все?
– Селеста, я уже взяла у тебя слишком много. У меня осталось мало гордости, поэтому я не могу отказываться от того, что удалось сохранить.
– Хорошо, считай, что ты их у меня одолжила.
– Когда я уехала, мы с тобой были приблизительно в равном положении. – Она со вздохом обвела взглядом пентхаус. – С тех пор ты взлетела, а я застряла на месте.
Селеста села на подлокотник дивана.
– Фиби, ты просто ошиблась с поворотом. Так бывает.
– Ага. – Ей смертельно хотелось выпить. Подавляя это желание, она подумала об Адрианне и той жизни, которую она хотела ей обеспечить. – У меня есть кое-какие драгоценности. Большую часть мне пришлось оставить в Джакире, но кое-что удалось вывезти. Я все это продам, а после того, как начнется бракоразводный процесс, денег от Абду нам с Эдди на жизнь хватит. Разумеется, я снова начну работать, так что деньги не будут вечно представлять собой проблему. – Она отвернулась к окну, глядя на небо. – Я дам ей все. Все самое лучшее. Я должна это сделать.
– Давай подумаем об этом позже. А сейчас, мне кажется, ей не помешают несколько джинсов и пар кроссовок.
Адрианна стояла на углу Пятой авеню и Пятьдесят второй улицы, одной рукой сжимая ладонь матери, а пальцами другой беспокойно теребя пуговицы своего нового пальто с меховым воротником. Если при беглом знакомстве с Парижем он показался ей другим миром, Нью-Йорк представлял собой другую