высказывание несет в себе характерное отношение буржуа к абстрактному знанию, в котором он не видит пользы и смысла. Таким образом, можно констатировать, что за социалистическими и антисоциалистическими взглядами стояли и разные психические структуры личности, разные мироощущения. Одни хотят жить как все и стремятся к достатку и жизненным благам, другие хотели бы переделать этот мир на основании своих представлений о социальной справедливости и общественном прогрессе.
На мироощущение нонконформистов конца XIX века откладывал свой отпечаток и успех технического и научного прогресса, открытия и изобретения, позволяющие думать о безграничных возможностях человеческого разума. На фоне появления записи звука, радиосвязи, электродвигателя и двигателя внутреннего сгорания, аэропланов и т. п. – эксперименты в социально-экономической сфере не казались противоестественными, а, наоборот, выглядели вполне перспективно. Революция в науке и технике как бы нуждалась в продолжении и распространении на область социально-экономического и политического. Не случайно один из первых марксистских кружков в начале 1890-х годов возник среди студентов Петербургского технологического института.
Глава 3
Рождение большевизма
Кружок «технологов» (или «стариков», как их позднее называли) родился не на пустом месте. Марксизм в качестве революционного учения проник в Россию еще в 1870-е годы, но долгое время его воспринимали как одну из революционных доктрин, апеллирующих исключительно к рабочему классу. В 1880-е годы в России марксизм воспринимался преимущественно через призму лассальянства, а созданная в Швейцарии Плехановым группа «Освобождение труда» практически не имела устойчивых контактов с русским революционным подпольем. Кроме того, марксизм в этот период крайне мало влиял на характер пропаганды, да и сама пропаганда ограничивалась распространением запрещенной литературы. Большинство так называемых марксистских кружков принимали в свой круг и народников, и радикально настроенных либералов. Члены этих кружков в основном занимались философским и экономическим самообразованием, а революционная деятельность сводилась к теоретическим дискуссиям, хотя и это по понятиям того времени приравнивалось к антигосударственной деятельности.
Один из участников этого подпольного самообразования впоследствии вспоминал об атмосфере, царившей тогда в кружках: «Обмен мыслей стал принимать какой-то шаблонный характер, речи произносились по какому-то общему трафарету. Выступает народоволец и, перечисливши крестьянство, пролетариат и буржуазию, доказывает, что эти силы еще не способны на борьбу с самодержавием, что только одна доблестная интеллигенция приведет народ к победе, и единственным средством сношения является террор; выступает социал-демократ и доказывает, что только пролетариат – революционная сила в стране; выступает какой-нибудь радикал и зовет под революционное знамя все оппозиционные элементы»