секунд, но ничего не происходит. Явно раздраженный, генерал с силой ударяет по пипке.
– Ваше превосходительство? – появляется в дверях толстый капитан.
– Передайте, что отправляемся. Пусть трогают!
Дождавшись, пока за тем закроется дверь, сухонький старичок живо берет быка за рога.
– Ну-с, молодой человек… – подымается, смешно потягиваясь. – Удивлены новым назначением? – И, не давая ответить, тут же продолжает: – Уверен, ваши знания о… – На этом месте, как и все они, спотыкается.
Да что вы все тут запинаетесь при слове «будущее»? Неужели так трудно произнести? «Бу-ду-ще-е!..» Карьеры себе делать с моей помощью – эвон как готовы, а назвать вещи своими именами – слабо?..
– …О грядущем… помогут нам справиться с японскими макаками! – подытоживает наконец генерал. – Зиновий Петрович, кстати говоря, вчерашним приказом передал армии шестьдесят пулеметов со своих кораблей…
«Ага, сам передал! Нате, говорит, забирайте! Бантиком щас перевяжу только…» – Я с интересом рассматриваю портреты на стене. Подле непременного Николая, что номер два, их батюшка. Оба осуждающе глядят на меня, причем взгляд Александра явно не сулит вралю ничего хорошего. Словно говоря голосом Юрия Никулина из «Операции «Ы»: «Вдребезги?.. Да я тебя…» Соседние с ними Суворов, Кутузов и почему-то князь Багратион находятся полностью на стороне царственных особ, взирая крайне недружелюбно. Я бы даже сказал, враждебно.
Под гнетом столь внушительного пантеона над головой я зябко поеживаюсь.
– …Чем можете – помочь! – Генерал торжественно завершает речь, существенную часть которой я позорно пропустил мимо ушей. Наверное, надо что-то отвечать? Вон как смотрит, с надеждой… О чем он? Помочь чем? Сейчас…
– Ваше превосходительство, разрешите перо с бумагой? А еще лучше – грифельный карандаш.
На столе немедленно возникает истребованное.
Стараясь выводить ровно, мигом набрасываю извозчичью повозку с лошадью. Художник из меня никакой, но мастерства Рембрандта и не требуется. Во всяком случае, мои каракули тут же идентифицированы.
– Повозка? – Голос Линевича неожиданно серьезен. От былого чудаковатого дедушки не осталось и следа. Надо мной склонился вдумчивый, собранный человек. Напряжен, почти не дышит.
– Так точно, ваше превосходительство, – немного удивленно отвечаю я. – А теперь глядите…
Парой штрихов дорисовываю позади крестик. Чуть подумав, обозначаю человеческую фигурку подле него в повозке. Ну, дошло?
– Повозка с пулеметом? – Генерал наглухо сражает меня быстротой реакции.
Во дает! В его-то годы? Силен!
– Она самая, ваше превосходительство! – едва справившись с удивлением, отвечаю я. – Ничего нового в этом изобретении нет, придумано уже лет двадцать как… Но вот до русской армии доберется не скоро. Лет через десять. Называться будет – тачанка.
– Та-чан-ка… – по слогам произносит Линевич.
Возникает