только разинули рот, но ничего сделать не смогли, и эта поправка была внесена в Конституцию.
После нее всякие подобные попытки роспуска Съезда, если бы они состоялись, грозили Ельцину немедленным отлучением от власти сразу же, просто вследствие такой попытки. Стало понятно, что дальше ему можно было действовать в этом направлении только наверняка.
Поэтому вторая попытка разгона Съезда народных депутатов России, которая состоялась в августе 1993 года, носила очень оригинальный характер. Многие историки ее даже не заметили, а может быть, и не поняли, какое ей придавалось значение. Свидетелем и отчасти действующим лицом этой попытки был я сам. Она состояла в том, чтобы разогнать Верховный Совет России и Съезд народных депутатов как бы руками самого народа.
Я достаточно подробно писал об этом в своей статье «За что и как боролся ФНС»[6]. Речь шла о том, что во вторую годовщину так называемого августовского путча, то есть в середине августа 1993 года, мы, то есть Фронт национального спасения, стали получать информацию, из которой следовало, что различные организации демократов собирают своих активистов по всем провинциям России и свозят их в Москву. Якобы на празднование второй годовщины августовской победы. Мы эти организации достаточно хорошо знали и понимали, что просто так спонсировать поездки в Москву всей этой публики они не будут. Все эти союзы ветеранов путча выродились к тому времени в довольно карикатурные организации, поскольку большинство людей, которые в 91-м искренне боролись за демократию, уже к тому времени поняли, что на самом деле представляет собой демократическая власть, и собрать их на какой-то митинг в поддержку демократов Ельцина было уже практически невозможно. С другой стороны, то, что этих людей свозят со всей страны, они обеспечиваются жильем, то есть им оплачивают проезд и все остальное, – все это означало, что в это дело кто-то вкладывает серьезные средства и, скорее всего, не для того чтобы просто обеспечить праздник массовым участием. Тем более что первая годовщина этой победы прошла совсем незаметно, без подобных манифестаций.
Все это выглядело достаточно подозрительно особенно потому, что апофеозом этого демократического сборища был намечен митинг непосредственно возле здания Верховного Совета России. Надо сказать, что тогда Белый дом, в котором он находился, не был огорожен никаким забором. Забор появился уже после государственного переворота октября 1993 года. А на тот момент это было доступное со всех сторон здание.
Когда выяснилось, что демократы, враждебно настроенные к Верховному Совету, собираются на площади Свободной России провести свой митинг, сразу же возникло подозрение, что это неспроста. Я в то время оставался во главе Фронта национального спасения, поскольку большинство членов Политсовета было в разного рода разъездах и отпусках. Мне стало ясно, что наступает критический момент, когда нужно готовить проведение собственного митинга защитников