вы хотеть положить конец карликам? – спросил карлик.
– Сдавать кровь не больно, – пояснил доктор Дарувалла. – Укол не болезненный.
– Весь укол болезненный, – сказал Вайнод.
– Значит, вы боитесь уколов? – спросил Фаррух карлика.
– Мне сейчас как раз нужно моя кровь, – ответил Вайнод.
«Почти красивая» Дипа тоже не разрешила доктору протыкать ее карлика-сына иглой, хотя оба – Дипа и Вайнод – предположили, что в цирке «Большой Голубой Нил», выступавшем в Бомбее вторую неделю, полно других карликов, которые могли бы дать доктору Дарувалле свою кровь. Вайнод сказал, что был бы счастлив познакомить доктора с клоунами «Голубого Нила». Далее Вайнод посоветовал доктору задобрить клоунов алкоголем и табаком, и именно по подсказке Вайнода Фаррух пересмотрел свое изначальное объяснение, зачем ему нужна кровь карликов. «Скажите им, что вы используете их кровь, чтобы вернуть к жизни умирающего карлика», – посоветовал Вайнод.
Именно так и начался этот проект, посвященный крови карликов. Это было пятнадцать лет назад, когда доктор Дарувалла ступил на территорию цирка в парке Кросс-Майдан. Он принес свои иглы, свои пластиковые иглодержатели, свои стеклянные трубочки (вакуумные пробирки). В качестве взятки он приготовил карликам два ящика большого «Кингфишера» и две упаковки сигарет «Мальборо»; по словам Вайнода, последние были популярны среди его друзей-клоунов по причине высокого рейтинга изображенного на пачке мужчины. Как оказалось, Фарруху следовало бы оставить пиво дома. В тишине жаркого раннего вечера клоуны «Большого Голубого Нила» выпили слишком много «Кингфишера»; два карлика потеряли сознание во время забора крови – для Вайнода это стало еще одним доказательством того, что он должен сохранить до капли свою собственную.
Даже бедная Дипа хватанула «Кингфишера»; незадолго до своего выступления она жаловалась на легкое головокружение, которое усилилось, когда она висела, согнув ноги в коленях, на высоко поднятой трапеции. Затем Дипа попыталась махом принять положении сидя, но жара поднялась до купола, и жена карлика почувствовала, что ее голова в тисках донельзя раскаленного воздуха. Ей стало чуть лучше, когда она ухватилась за трапецию обеими руками и стала раскачиваться все сильнее и сильнее; в воздушной акробатике у нее был простейший номер – один гимнаст прыгает, другой его ловит, – но она так пока и не научилась правильно подставлять партнеру запястья, чтобы затем самой схватиться за его собственные. Дипа просто отпускала трапецию, когда ее тело было параллельно земле; затем она запрокидывала голову так, чтобы ее плечи оказывались ниже уровня ее ног, и партнер хватал ее за лодыжки. В идеале, когда он ловил ее, голова Дипы оказывалась примерно в пятидесяти футах над страховочной сеткой, но жена карлика была новичком, и она отпустила трапецию, еще не полностью вытянувшись. Партнеру пришлось резко наклониться к ней – ему удалось ухватить только одну из ее ног и под неудачным углом. Из-за вывиха бедра Дипа