я единственный из всего выпуска, кто умеет это делать. Что ж делать, если у других руки не оттуда растут? Да и в мозгах лишь одна извилина, да и та прямая.
– Ладно, – сказал Макивчук, – а огненная жизнь Аида?
Тролль с возрастающим удивлением посмотрел на капитана.
– Я ведь подробно все объяснял и раньше, – ответил он наконец.
Макивчук положил громадные ладони на стол. Плечи капитана напряглись, словно он готовился прыгнуть, опрокидывая стол.
– Все это очень убедительно, – сказал он, – но слишком много счастливых случайностей.
Он вдруг подался вперед и требовательно спросил:
– Скажи, Ян, ты человек?
Его глаза впились в дрогнувшее лицо Тролля. Женька растерянно замер. Ян не человек? Не человек? Но кто же тогда?
– Ответь нам, – сказал Макивчук и, чуть помедлив, добавил: – Конечно, если можешь.
Лицо Яна чуть ли не впервые за все время полета выразило крайнюю степень растерянности. Он хлопал глазами, такими синими и безмятежными, смотрел на капитана, словно на привидение.
– Да вы что? – сказал он наконец. – Взбесились? Кто же я тогда?
– Не знаю, – сказал Макивчук четко, – но знать хотел бы.
До Женьки наконец дошло.
– Не человек… – сказал он с тихим ужасом. – Не че… Тогда он – агент чужой цивилизации! Способный принимать человеческий облик. Чтобы все у нас высмотреть, собрать информацию!
Тролль уже справился с растерянностью и засмеялся. Но в его смехе едва заметной ноткой проскользнула тревога
– Значит, я шпион? – спросил он. – Лазутчик? Этот… Локкарт, Лоуренс, Мата Хари?
– Мата Хари была женщиной, – поправил Макивчук привычно, но тут же спохватился: – Хотя кто знает… это земные мерки. Есть ли у вас вообще разделение…
– Спасибо, – сказал Тролль.
Он уже полностью овладел собой и с любопытством смотрел на товарищей. А они с каждой минутой теряли уверенность.
– Я же не говорю, – сказал Макивчук почти просительно, – что ты агент именно враждебной по отношению к нам цивилизации. Ты нас выручал не единожды из довольно критических положений. Все это говорит в твою пользу. Правда, враги тоже могут помочь… Из тактических соображений. Все может быть. Возможно, вы совершенно равнодушны к нам и изучаете из простого любопытства. Мы вряд ли что-нибудь узнаем, если ты не захочешь помочь нам. Ну, не выкручивать же тебе руки!
– В этом случае я сверхчеловек? – спросил Тролль с интересом. – Ничего себе. Бетмен? Человек-факел? Человек-щит?
– Но согласись, – сказал Макивчук, – другой бы погиб и в более простой ситуации.
Тролль внимательно смотрел на товарищей, и лицо его становилось все печальнее и печальнее. Невозможно было представить, чтобы у железного Яна было такое скорбное лицо. Именно скорбное. Даже от всей крупной атлетической фигуры вдруг повеяло неясным трагизмом.
Женька ощутил, как смутная печаль стискивает сердце.
– Что с тобой, Ян?
– Хорошо, –