жадному экземпляру, – рассердилась она, вспоминая свой горький опыт: перед глазами мелькнули лица, от которых бежала сюда. – Все вы бессердечные чурбаны, недостойные нашей любви! Больно надо! Жизнь что с вами, что без вас – нет разницы!
Девушка притормозила, упираясь ногами и отказываясь идти, приготовившись вылить весь свой накопившийся гнев на единственного рядом представителя мужского пола. Он понял это и тоже остановился, медленно обернулся и зло произнёс:
– Да, детка, жизнь – ад. Смирись с этим.
Но пленница уже не боялась его. Или гнев в ней превысил чувство самосохранения, или ей стали ясны причины, породившие в нём зло, но она, как ей казалось сейчас, не боялась, а приблизилась, глядя в упор и отчётливо произнесла:
– Тогда ещё раз спрашиваю: зачем я тебе? Если ты всё можешь сам! Отвяжи и отпусти меня! Беги подальше от моего яда!
Она почувствовала себя наравне с ним, что также имеет полное право ненавидеть, впрямь может ужалить или убить. Мужчина прочитал это в её глазах и принял вызов, мол, хочешь потягаться? Так давай, кто кого. Только увлёкся своей жестокостью, а пленница забыла о его силе…
– Еду добыть и приготовить я могу и без женщины, как и многое другое, – он смотрел хищным, жадным взглядом, разве что не облизывался и, медленно снимая со спины рюкзак, продолжал: – Но, могу показать, зачем ты мне.
Девушка отпрянула, понимая, что перегнула палку, осознавая, что поторопилась давать волю своему гневу, а он, вплотную подходил к ней. Что её чувства и обиды в сравнении с его злобой и силой? Куда полезла? С кем тягаешься? С Чудовищем?!
По мере того, как похититель приближался, она отходила назад и, глядя на него испуганными глазами, тихо произнесла:
– Не смей! Не подходи!
– Ты думаешь, я тащу тебя за собой, чтоб обогреть, накормить? – его рука потянулась к её волосам, взгляд скользнул по плечу, – Ошибаешься.
Девушка с отвращением оттолкнула его руку:
– Не тронь! Убью! – заметалась в поисках орудия для защиты, но рядом, как и прежде ничего подходящего не валялось.
Почему так: ведь это лес, и всегда в нём полно больших веток, обломков от гнилых пней, деревьев, но ей они под руку не попадались. А мелкий валежник был бесполезен.
– Загрызу! – прорычала она и, бросив свою сумку, подняла руки точно тигрица лапы перед атакой, распустив когти.
Наглец лишь дерзко ухмыльнулся и тут же, нежданно для неё, легко скрутил тоненькие руки за спину, одной своей «лапой» держа их, а другой, возвращаясь медленно по талии к животу и вверх, до груди. С довольным видом победителя насмешливо проговорил:
– Что веточками машешь?
Жертва выкручивалась, вырывалась, трепыхалась, как пойманная рыба, но он был сильнее. Тогда взмолилась:
– Отпусти, пожалуйста! Не надо…
Незнакомец уже не слышал: предвкушая наслажденье от своей добычи, прижимал её тело к себе, с вожделением вдыхал аромат девичьей шеи. От удовольствия ослабил хватку. Она почувствовала это и резко, изо всех сил дёрнулась,