принимать у моряков увесистые ящики, а Жиль размещал их на дне так, чтобы груз лежал равномерно и лодка не перевернулись.
Я в погрузке участия не принимал и продолжал следить за моряками, но обошлось без неожиданностей.
– Порядок! – объявил контрабандист своим людям, проверив вторую пачку. – Шевелитесь, лентяи!
И вновь ящики, ящики, ящики. Под конец погрузки лодка заметно просела, но при желании могла принять еще половину от полученного товара или даже чуть больше.
Отвязав веревки, мы с Антонио оттолкнулись от шхуны веслами и принялись грести против течения. В наветренный борт мягко били невысокие волны, но через него не перехлестывали, лишь немного раскачивали лодку – и только.
– Может, пора? – спросил Жиль.
Шхуна бесшумно, словно корабль-призрак, растворилась в ночи; мы давно потеряли ее из виду, да и контрабандисты уже не могли видеть нас, поэтому я вновь достал фонарь и принялся светить им в сторону города. Поначалу ничего не происходило, потом мигнул желтоватый огонек ответного сигнала. Прошла минута, еще одна, затем послышался шум паровой машины и плеск воды. Из темноты выплыл паровой катер, сразу замедлил ход и начал разворот, лодку закачало на волнах.
– Прими конец! – послышался пропитой голос, мелькнула веревка.
Антонио перехватил ее, не дав упасть в воду, продел в железное кольцо на носу лодки, затянул узел и крикнул:
– Готово!
Паровая машина зафырчала, залязгали механизмы ходовой части. Катер ускорился, веревка натянулась и потащила нас буксиром. Паровая лоханка шла против течения на удивление уверенно, пенилась вода, позади расходились кильватерные следы. Пару раз над головой темными силуэтами проносились арки мостов, а потом Жиль вдруг встрепенулся и удивленно произнес:
– А фонари-то не горят!
И точно – обе набережные Ярдена оказались погружены во тьму, лишь изредка там мелькали отблески фар самоходных колясок и ползли желтые точки фонарей конных экипажей.
– Нашим легче, – проворчал Гаспар.
У канала Меритана капитан сбавил ход, протянул нас немного выше по реке и заглушил паровую машину. Мы вновь сели на весла, а буксир начало сносить течением. Когда он поравнялся бортом с лодкой, Антонио развязал хитрый морской узел, быстро смотал веревку в кольцо и перекинул старику в потертом морском бушлате. Я сунул в его мозолистую ладонь две сотни.
– До новых удивительных встреч! – хрипло расхохотался капитан катера, отсалютовал мне фуражкой и вывернул руль.
Катер увело в сторону, он вновь зафырчал паровым агрегатом и скрылся в темноте, а мы налегли на весла и загнали лодку в канал. После свежего речного простора воздух там показался затхлым, а пару минут спустя у темного провала тоннеля и вовсе начало откровенно вонять канализацией.
– Включай фонарь! – потребовал Антонио.
Я так и поступил, только сначала убрал заслонку и снял синее стекло. Всякий раз, когда сдвигал выключатель, по коже бежали мурашки. Электричество – удобная вещь, спору