ход революции.
Участники Российской революции 1917 года с самого начала в своем анализе хода событий и в дискуссиях активно опирались на опыт Французской революции. Это касается и перспектив радикальной фазы («якобинства»), и перспектив отката революции («термидора»). Причем и та и другая фаза рассматривались одновременно и как угроза, и как надежда – в зависимости от политической позиции участников событий.
Уже в июне-июле 1917 года развернулась дискуссия о перспективах возникновения якобинской диктатуры в России. Правые, естественно, стремились не допустить реализации подобного сценария. О возможности развития событий по пути «якобинского эксперимента» писал в газете «Речь» лидер кадетов П. Н. Милюков, который, отождествляя якобинство с террором, видел в этом деградацию революции. Эта тема была немедленно подхвачена на крайнем левом фланге В. И. Лениным, который, естественно, дал якобинству прямо противоположную оценку, охарактеризовав его как «один из высших подъемов угнетенного класса в борьбе за освобождение»[3]. Иными словами, большевики изначально считали себя современными якобинцами – и готовы были сыграть эту роль.
Из такого понимания своей роли вытекает и то, что термидор всегда был для большевиков кошмаром – и одновременно надеждой умеренных политических деятелей и исследователей.
Термидор стал важным уроком для революционеров будущего, которые, естественно, стремились не допустить повторения трагедии радикалов. Большевики всегда были озабочены тем, чтобы избежать судьбы якобинцев.
Отсюда их готовность к «самотермидоризации» в виде новой экономической политики (нэпа).
Объявленный весной 1921 года нэп отменил радикальные экономические и политические институты периода «военного коммунизма», что рассматривалось тогда как уступка мелкобуржуазному крестьянству. Характерно, что В. И. Ленин прямо назвал эти решения «самотермидоризацией» большевиков[4]. Впрочем, это не спасло жизнь многих лидеров радикальной фазы революции, которые позднее стали жертвами сталинского режима.
Отсюда же очень болезненная реакция сталинского руководства компартии на предсказания термидорианского перерождения режима (об этом писали Н. В. Устрялов «справа» и Л. Д. Троцкий «слева»[5]).
Революцию не следует ни возводить на пьедестал, ни проклинать. Это определенный механизм снятия накопившихся в обществе противоречий. Нужен объективный анализ революционных трансформаций, а не эмоциональные оценки прошлого и настоящего.
Опыт революций прошлого выступает важным фактором понимания посткоммунистической трансформации России, которое, в свою очередь, становится источником развития общих представлений о революциях.
Раздел I
Экономика и революция: уроки истории
Глава 1
Понятие революции
ОПРЕДЕЛЕНИЕ