наконец обнаружил в кармане одного ключи. Оттащив трупы в автобус, он рассадил их по сиденьям, потом осветил лица найденным в бардачке карманным фонариком. Трое молодых парней не были ему знакомы, но четвертого Мирон сразу узнал. Ба, да это же Стриж, один из приближенных Кадия, бежавший вместе с ним из далекого северного города. Вот так удача! Кадий до потолка подпрыгнет от ярости, волосы на жопе рвать начнет! Заперев свою машину, Мирон уселся за руль микроавтобуса и погнал его по направлению к загородному дому Кадиева. Не доезжая двух километров, он оставил машину на обочине шоссе, отошел как можно дальше и, поймав за бешеную сумму таксиста, вернулся в город. Разыскав ближайший телефон-автомат, Мирон набрал номер.
– Здравствуй, Леша, это я, Стриж, – сказал он в трубку искаженным голосом, – все сделали в лучшем виде.
– Где вы? – В голосе Кадия слышалось раздражение. – Что за голос у тебя странный?
– Я говорю из автомата, тут неподалеку, тут трубка на волоске висит.
– Почему застряли, езжайте быстрее!
– Мы не можем, машина сломалась, трое раненых, да и этого бугая на руках не дотащить! Приезжай, Леша!
– Ладно, – буркнул Кадий, вешая трубку, и тут же встрепенулся: что за чертовщина, на шоссе нет телефонов!
Собрав всех имеющихся в наличии ребят, он осторожно подъехал к указанному месту. Стояла мертвая тишина. Ночное шоссе было пустынно. В небе ярко светила полная луна. В ее зловещем сиянии был отчетливо виден стоящий на обочине микроавтобус с потушенными фарами. Кадиевцы рассыпались по кустам, держа оружие на изготовку. Поблизости никого не оказалось. Засады не было. Только четыре темные фигуры неподвижно сидели в салоне автобуса. Внимательно приглядевшись, Кадий узнал в одной из них Стрижа.
– Сашка! – позвал он. – Давай вылазь, мы приехали!
В ответ гробовая тишина.
– Сашка! – еще раз крикнул Кадий и, подойдя к машине, распахнул дверцу.
Все четверо были мертвы. В груди Стрижа торчал загнанный по самую рукоятку финский нож. Мертвые глаза бессмысленно таращились куда-то вдаль. Во рту убитого торчала свернутая в трубочку бумажка. Кадиев дрожащими руками развернул. «Пойдем со мной!» – было написано там печатными буквами.
От отчаяния и бессильной ярости Алексей завыл. Крик его дикими переливами пронесся над пустой дорогой. Даже толстокожие боевики вздрогнули от страха.
– Ладно, – успокоившись, прошипел он. – Погоди у меня!
Похожую фразу произнес и Слава Савицкий, когда, разбуженный посреди ночи Мироном, узнал о случившемся.
– Все ясно, война на уничтожение, либо мы их, либо они нас! Как можно быстрее вырезать всю эту сволочь! – горячился еще не полностью пришедший в себя Мирон.
– Успокойся, – сказал Савицкий. – Давай выпьем!
– Тебе же нельзя?! – удивился Мирон.
– Плевать!
– Всех не надо, – продолжал Славик. Глотнув по полстакана водки,