бригады.
– Мы «северные», мы вам покажем, – вопил подвыпивший Лева, распустив пальцы веером. – Хотите, забьем «стрелку»[14]? О'кей, в субботу на шоссе около памятника.
– Понятно, – заскрипел зубами обозленный Савицкий. – Вот что, Маршал, это не мои ребята, но я примерно догадываюсь, кто! Оборзели, сявки! Тут из-за проклятого Кадия совсем про них забыл. Ты на «стрелку» не езжай, я сам с ними разберусь, – немного успокоившись, добавил он.
– Отлично! – обрадовался Маршал. – А что там у вас с Кадием?
– Слышал небось?
– Конечно, слышал! Столько крови пролили! «Воры»[15] недовольны. Газеты кричат о разгуле преступности, менты шмонают[16] подряд все машины, хватают кого ни попадя.
– Что я мог поделать, Кадий первый начал, мне самому в спину стреляли, едва жив остался!
– Да, понимаю, где он сейчас, не знаешь?
– Если б знать!
– Ладно, Славка, удачи тебе и будь осторожен, Кадиев – большая сволочь!
Константин Егоров имел о своей персоне весьма высокое мнение. С детства занимался спортом: боксом, карате, потом увлекся культуризмом. При помощи специальных таблеток Костя накачал огромные мышцы, которыми невероятно гордился. Сейчас, как обычно по вечерам, он находился в спортзале вместе со всей своей бандой, в которой состояло, кроме него, шесть человек. Остальные ребята тоже были спортсменами. Во главу угла Егоров всегда ставил физическую силу. Тяжело отдуваясь, он выжимал из положения лежа стодвадцатикилограммовую штангу, любуясь краем глаза, как перекатываются раздутые грудные мышцы. Остальные занимались кто чем. Трое тоже качались при помощи гирь и тренажеров, а двое, надев боксерские перчатки, лениво обменивались ударами: работали главным образом на технику, не нанося сильных ударов. Закончив упражнение со штангой, Егоров тяжело поднялся, полотенцем вытер обильно струившийся по массивному телу пот.
– Вася, – позвал он одного из спаррингующихся, – давай теперь со мной.
Парень весил килограммов на сорок меньше Кости, но это его не смущало, наоборот, радовало. При равной примерно технике дополнительный вес гарантировал верную победу. Болезненно самолюбивый, Егоров терпеть не мог проигрывать на тренировках и всегда старался выбрать противника послабее. Не осмеливаясь спорить с шефом, Вася тяжело вздохнул и принял боевую стойку.
– Не волнуйся, – снисходительно утешил его Костя. – Сильно бить не буду!
Егоров беззастенчиво врал. В спаррингах он старался ударить побольнее, объясняя потом, что это самые легкие его удары и если он двинет по-настоящему – мокрое место останется. Костя двигался медленно, тяжеловесно, прикрывая только голову. В пах и ниже на тренировках не били, а заросшее мышцами туловище выдерживало без проблем легкие Васины удары. Один из них, однако, оказался довольно болезненным. Покраснев от злости, Егоров, как танк, двинулся вперед, безжалостно лупцуя маленького,