дворяне к вам явятся, вам останется только одно.
– Что?
– Рассказать в точности, что произошло между нами. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что это откровенное объяснение удовлетворит их. А если нет…
– А если нет, что мне делать?
– Пришлите их ко мне, и я берусь их уговорить. Люди нашего происхождения всегда понимают друг друга.
– Однако…
– Ни слова больше об этом… Да вот, кажется, и они, – прибавил незнакомец, прислушиваясь, и вновь небрежно откинулся на спинку стула.
Послышался топот лошадей по снежному насту, а затем в дверь постучали.
– Это они… – прошептал трактирщик.
– Нет никакой причины заставлять их ждать! Отворите им, хозяин! Сегодня очень холодно.
Трактирщик колебался с минуту, потом, не говоря ни слова, двинулся к двери.
Незнакомец старательно закутался в плащ, надвинул на глаза шляпу и с равнодушным видом принялся ожидать появления приезжих. Слуги забились в самый дальний угол кухни, предвидя грозу.
Глава II
Семейная сцена
Между тем приезжие шумели у ворот. Ясно было, что нерасторопность трактирщика выводит их из терпения. Наконец он решился выйти.
Как только по его приказанию конюх отодвинул засов и отворил ворота, несколько всадников въехали на двор. За ними следовала карета, запряженная четверкой лошадей. При свете фонаря, который держал слуга, трактирщик увидел, что путешественников семеро: трое господ, трое слуг и кучер на козлах. Все были закутаны в толстые плащи и вооружены.
Как только карета въехала на двор, всадники спешились. Один из них, имевший, по-видимому, некоторую власть над своими спутниками, подошел к трактирщику. Кучер повернул карету в сад, а слуги между тем затворяли ворота.
– Мои приказания исполнены? – спросил путешественник с сильным иностранным выговором, хотя сама речь его была совершенно правильной.
При этом довольно затруднительном вопросе мэтр Пильвоа почесал в затылке, а потом уклончиво ответил:
– Насколько было возможно.
– Что вы хотите сказать? – резко спросил путешественник. – Ведь указания были весьма определенные!
– Да, – смиренно отвечал трактирщик, – я даже скажу, что мне щедро заплатили вперед.
– Ну так что же?
– Я сделал что мог, – отвечал Пильвоа, все больше смущаясь.
– Гм! Значит, у вас кто-то есть?
– Увы! Есть, монсеньор, – отвечал трактирщик, опустив голову.
Путешественник в гневе помянул черта, но тут же взял себя в руки и спросил:
– Кто эти люди?
– Это один человек.
– А! Только один, – сказал мужчина, несколько успокаиваясь. – Стало быть, ничего не может быть легче спровадить его.
– Боюсь, что нет, – робко отвечал трактирщик. – Этот неизвестный мне путешественник, кажется, прегрубый тип. Не думаю, чтобы он удалился по собственной воле.
– Хорошо, хорошо, я беру это на себя. Где же он?
– Там, на кухне, греется возле огня.
– Хорошо.