Анатолий Ромов

Колье Шарлотты


Скачать книгу

панагия была утеряна или похищена, след ее затерялся. И вот сейчас появились данные, что эта вторая панагия где-то плавает. Опять, конечно, только разговоры. Известный московский фарцовщик Сарджанов, который сейчас сидит – всадили ему на полную катушку, – во время предварительного следствия показал, что ему предлагали эту панагию «шестерки» другого крупного фарцовщика – Гуревича.

      – Где сейчас этот Гуревич?

      – Убит в прошлом году при ограблении его московской квартиры. Убийца был быстро выявлен и получил «вышку». Но среди найденных при нем ценностей панагии не оказалось.

      – Так. Какова ее цена?

      – Я беседовал с экспертами Третьяковки, с частными коллекционерами. Панагия дорога не своими розочками и изумрудами, которых в ней сравнительно мало. Суть в ее исторической, а значит, коллекционной ценности. По общему мнению, максимум, который могут дать за нее на аукционе за границей, – двести пятьдесят, много – триста тысяч долларов.

      – Что-то не очень укладывается в наш прейскурант, – заметил Ант.

      – Фанатик – коллекционер, «чудак» – мог бы дать за нее и больше. Естественно, цены в этих разговорах аукционные.

      – Ладно, Эдик, – сказал я. – Последний объект.

      Надо все запомнить. Хорошо запомнить, потом это поможет.

      – Последний объект – золотая корона работы Фаберже. Корона эта была изготовлена в тринадцатом году по заказу царя известным мастером Фаберже-старшим и пропала без следа тоже во время революции. В короне двенадцать крупных бриллиантов амстердамской огранки, столько же старых индийских изумрудов. Изумруды уникальной величины – каждый не менее двадцати карат. Напомню, что это неизмеримо повышает цену камней такого ранга. Вообще по набору драгоценностей корона Фаберже – вещь баснословно дорогая. В центре огромный, уникальный по массе ягер-маркиз. Его окаймляют четыре круглых весселтона по двадцать восемь карат – чистейшей воды. Пара самых маленьких бриллиантов в короне – это два красавца ривера по тринадцать и три карата. Можешь себе представить?

      – Да. – Я попробовал приблизительно прикинуть цену. – Такая вещь на аукционе может пойти миллиона за три.

      – Вполне. Моя оценка такая же. При рекламе могут дать даже четыре миллиона. При расчете цены тут все просто. Коллекционная ценность такой короны невелика. Сама работа Фаберже тоже стоит «копейки» рядом с общей стоимостью. Тысяч пять долларов, ну, десять, не больше. Вся ценность короны не в работе, а в бриллиантах. Это облегчает вопрос для оценщика. Атрибутировать корону Фаберже здесь, в Союзе, неизмеримо легче, чем панагию. А значит, легче и нацелить «чайника» на ее покупку.

      Мельком я подумал, что список Инчутина в таком случае вряд ли понадобится. Кукла на корону? Вряд ли даже самый экстравагантный пассажир – или пассажирка – решился бы выйти в город в короне.

      – Не томи, Эдик, – сказал я. – Где плавала эта корона?

      – Плавала… Данных об этом очень мало. Ходит малоправдоподобная история про Гиену – пожалуй, самого крупного спекулянта