не стала бы спать с ним.
Стергиос высокомерно вздернул бровь.
– А как ты объяснишь то, что случилось между нами?
Она почувствовала, как ее лицо заливается краской. Со Стергиосом все было по-другому. Вернувшись в поместье после того, как ее в очередной раз выгнали из школы, Джоди внезапно осознала, насколько сексуален ее сводный брат.
Не имело значения, что он на восемь лет старше и слишком серьезен и опасен для девчонки вроде нее. Но Джоди не хотела, чтобы кому-то стало известно о том, какую власть обрел над ней Стергиос. Ведь у нее тоже была гордость. Он явно ее ненавидел, однако она все равно хотела быть ближе к нему.
Когда в ту ночь Стергиос толкнул Димоса к лестнице, она набросилась на своего сводного брата с обвинениями, которые копились в ней на протяжении нескольких недель. Они наговорили друг другу много всего и, казалось, высказали все, что было на душе.
До сих пор Джоди недоумевала по поводу дальнейших событий. Что стало последней каплей? Кто сделал первый шаг: она или он? Все, что она помнила, – это их губы, внезапно слившиеся в горячем поцелуе. Его прикосновения словно высвободили что-то внутри ее. Казалось, они оба вырвались из своих клеток. Джоди впивалась ногтями в кожу Стерниоса и кусала его, в то время как он беспощадно овладевал ею. Секс был быстрым и необузданным. Джоди больше никогда ничего подобного не испытывала. И даже сейчас ее сердце бешено забилось, когда она вспомнила, как он проникал в нее, прижав к бетонной стене.
– Я искал тебя после той ночи, – признался Стергиос.
– Нет, не искал, – мягко возразила Джоди. – Ты убежал от меня, как будто за тобой гнались демоны. Куда ты отправился?
Он запустил пальцы в волосы и тяжело вздохнул:
– Не имеет значения.
Но для нее это было важно. Тогда она почувствовала себя брошенной и нежеланной. Использованной.
– Ты покинула Грецию к тому моменту, как я вернулся, – сказал Стергиос. – Я поехал в Америку, хотел найти тебя. Я подумал, что ты, должно быть, отправилась к матери. Но когда я прилетел в Нью-Йорк, тебя там уже не было, и твоя мать ничем не могла мне помочь.
Джоди неловко кивнула. Карлу Литтл нельзя было назвать заботливой любящей матерью, которую волновало, где находится ее дочь.
– У мамы были какие-то важные дела, – вздохнула она. – Ей трудно было отвлечься.
– Я продолжил тебя искать. Но никто не знал, где ты.
Ни мать, ни отца она не интересовала. Друзья завидовали ее самостоятельности, но она стеснялась того, что родители совершенно о ней не беспокоятся.
– Я умею о себе позаботиться, – ответила Джоди. – Почему ты хотел меня найти?
– Мне надо было убедиться, что с тобой все в порядке.
Из всех, кто был хоть как-то связан с той ситуацией, только Стергиос пытался выйти с ней на связь. А ведь он сразу дал понять, что она ему не нравится и ничего для него не значит.
Пронзительный взгляд Стергиоса приковывал ее к месту.
– Ты была девственницей, а я был с тобой… груб. Джоди нахмурилась, заметив, каким напряженным и мрачным