потом оформить на меня доверенность на машину, ну и вам, Анна, отдохнуть – у вас же вечером спектакль. Кстати, что сегодня играете?
– Бланш Дюбуа. «Трамвай «Желание»» Теннесси Уильямса, – ответила мне вместо нее Александра Федоровна. – Только вы уж обедайте без меня – у меня еще дел полно. А место в зале я тебе, Женя, обеспечу.
– Спасибо, не надо – мое место за кулисами, поближе к Анне, – отказалась я. – Да мне и там все будет отлично видно.
Ковалева ушла, и я попросила Ермакову:
– Давайте в виде исключения пообедаем полноценно? А то очень есть хочется, а до ужина еще далеко.
– Да, я со своими диетами не очень приятный компаньон, – согласилась она. – Но почему бы мне не устроить себе загрузочный день в честь праздника освобождения от Воронцова? Давайте пообедаем в Доме кино? Там на четвертом этаже есть очень неплохой ресторан. Как вам такая идея?
Еще бы я не была согласна!
Купив по дороге в газетном киоске бланк доверенности, мы с ней приехали в ресторан, сделали заказ, и, пока мы его ждали, Ермакова заполняла доверенность, а я глазела по сторонам. К сожалению, никого из звезд кино первой величины я там не увидела, зато звездюшки, пришедшие в надежде как раз с ними и познакомиться, наличествовали во множестве, но кому же они интересны? Только не мне.
Когда мы ехали из ресторана в театр, за рулем сидела уже я. В гримерке Ермаковой я напрямую спросила:
– Анна! Я понимаю, что вам надо готовиться к спектаклю, поэтому прямо скажите, что я должна сделать, чтобы вам не мешать? Я могу уйти к Александре Федоровне и мешать ей.
– Не обижайтесь, Женя, но вам лучше именно так и поступить. Роль сложная, и мне действительно нужно собраться и настроиться, – не стала лукавить Анна. – Тем более что мне здесь ничего не грозит.
Я поднялась к Ковалевой, которая тоже оказалась занята, но творческие муки ее не терзали, так что с ней можно было, по крайней мере, разговаривать.
– Какие новости? – поинтересовалась я.
– Все в полнейшем недоумении и растерянности. По углам шепчутся, что Воронцов сошел с ума, но мы вне подозрений. И он, и Дашка ушли сразу же после репетиции. Оба – в крайне расстроенных чувствах, потому что крупно поскандалили. В первый раз! – конспиративным шепотом сообщила она и восторженно заключила: – Да! Лихо мы его размазали!
От нечего делать я, бродя между стойками, стала рассматривать театральные костюмы, особенно средневековые, и увлеклась этим настолько, что Ковалевой пришлось напомнить мне о скором начале спектакля, и я спустилась вниз. Понимая, что Анна будет выходить на сцену и уходить с нее то в одну, то в другую кулису, я обследовала пространство за сценой, чтобы вовремя сориентироваться и встретить Ермакову. Конечно, вероятность того, что с ней во время спектакля может что-то случиться, была очень невелика, но береженого, как известно… И так далее. Определившись на местности, я вернулась к ее гримерке и осторожно заглянула, но, увидев отрешенный взгляд Анны, предпочла потихоньку подождать ее в коридоре.
И вот начался спектакль.