о религиозных культах, если оно вас не устраивает. Если ВСЕХБ не смог этого добиться для нас в сталинские расстрельные годы, теперь это можем сделать мы. ВСЕХБ ведь тоже начинал работать на пустом, разоренном месте.
Когда же будет создан союз «божественного происхождения» и из «независимых от мира служителей» и Бог благословит его, тогда не нужно будет ходить по общинам ВСЕХБ и зазывать к себе их членов. Верующие сами увидят, как увидели израильтяне в дни царя Асы, что Бог был с ним (2 Пар. 15:9), и перейдут из ВСЕХБ в Совет Церквей. ВСЕХБ вынужден будет или перестраиваться по образцу Совета Церквей, или прекратить свое существование.
Такова логика. Если же говорить по-другому, «соображая духовное с духовным», что, допустим, Узловская церковь получила откровение от Бога работать в деле возрождения церквей уже в существующем официальном Союзе, то прежде нужно было начинать не с обличения и отлучения ВСЕХБ, а с самой себя. И все планируемые эксперименты очищения и освящения испытывать прежде не на чужих общинах, а на себе, как написано: «Взойди на высокую гору, благовествующий Сион!» (Ис. 40:9). Иными словами, ты должен духовно стоять намного выше, чем те, кто тебя слушает. И то, о чем ты благовествуешь, должен сам пережить сполна. Так же и в отношении обличения других говорится: «Братья! Если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным» (Гал. 6:1). Это значит, что тот, кто берется обличать других, должен сам держать свой «тыл» надежно защищенным. Узловской общине никакой ВСЕХБ не мешал создавать в себе самой образец, достойный подражания для всех верующих в деле домостроительства церквей Божиих. А если такого примера в себе нет, то по какому образцу она хотела перестраивать все зарегистрированные и незарегистрированные общины? И имела ли она теперь уже не юридическое, как в первом случае, а моральное право требовать этого от других?
Невольно вспоминается один рассказ, как некий китайский император, ища предлога к войне с Россией, послал послов к русскому царю с предложением сплести из песка канат. Русский царь выслушал послов и говорит: «Я принимаю заказ и готов выполнить его, только у меня нет образца. Прошу вас, привезите мне его». Император выслушал своих послов и говорит: «Да, не перевелись еще умные люди на Руси…»
Когда я в первый раз отбывал заключение в голодной и холодной Сибири и работал на котлованах, долбя мерзлую и твердую, как бетон, глину, бригадир однажды спросил: «Плотники есть среди вас?» Несколько человек вылезли из котлована. Вслед за ними вылез и я. Бригадир подвел нас к штабелю необрезанных досок, дал нам топоры и поручил ровно окантовывать доски для опалубки. Топор я раньше держал в руках, когда колол дрова. Края досок у меня получались кривые. Приходит бригадир, ругается и предупреждает, что если он еще увидит хоть одну такую доску, то прогонит меня снова долбать землю.
Мне стало обидно до слез. Кричать-то есть кому, но кто меня научит и кто мне покажет, как правильно