боролся там за власть,
А позже, канцлером в Рейхстаге,
С трибуны ненависть и страсть
Распространял наш бравый фюрер,
Уже имея эту власть.
Всё это, милые, – в Трактате!
Умно, научно говорил!
К тому ж ещё и очень дельно…
(Он это там – наворотил!)
«О государстве»… Почитайте…
Что? Почитали? Отрезвил?
«Все варвары самой природой,
Рабами грекам созданы.
Они для нашего народа —
На услужение даны.
Они должны на нас работать,
А мы должны повелевать,
Наказывать всех нерадивых,
А если нужно – убивать!»
Это расистское ученье
И неприкрашенный нацизм
Царили в греческом сознании,
Такой вот – «маленький цинизм»!
И вызывал он в душах греков —
Тот стопроцентнейший нацизм.
И он царил тогда у греков,
Меж миром греков и иным,
Другим, не греческим. Потеха?
То не потеха, то – «Стена!»
Или иначе скажем – «Пропасть»,
Что всё равно – цена одна!
В таких условиях суровых,
Противу мнений, Александр
Возглавил новое ученье,
Уйдя за Граник, за Скамандр15.
Он там приветствовал иное
Взаимодействие людей,
Назвав его, как гомонойя —
Единство разума людей!
И среди множества народов,
Уйдя от рассовых идей,
Он жестко пресекал уродов —
Любимцев рассовых цепей.
А Аристотелевы мысли…
(Прочтите всё ж его трактат!)
В котором гений Аристотель…
И был же вроде – демократ…
Там выдавал такие «перлы»,
Не просто, так вот, напрокат…
Он поучал там Александра.
Он там – от рабства адвокат!
И поучал там очень дельно,
Как государство создавать!
В натуре думал «обкатать»
Свои «идеи» за Скамандром.
Да был отвергнут Александром,
Когда пошёл за Бычий Брод,16
Не взяв его с собой в поход.
Как обращаться им с рабами…?
Умно, научно поучал:
«Да, как с животными скотами!»
При этом мудро добавлял,
Дескать работать все должны,
Но мы должны – повелевать!
А те – лишь только исполнять.
«Рабы – это скот, их как диких зверей,
Держать нужно лишь для работы.
Их можно наказывать и убивать.
Без гнева! Без слёз! Без заботы!»
Вот так-вот любезнейший наш Стагирит
Без хитрых лакун и изъятий звучит.
Не слишком дословно и строго наверно,
Но вот, в основном и по замыслу, верно.
А вот Александр – принял общность людей,
Разведенных прежде по расам,
И он осознал, что их разум един,
Присущ он и грекам и парсам.
Но каждый