меня. Словно земля покачнулась и уходит из-под ног. Я чувствовал устрашающую правоту его доводов и не хотел в них верить, но и опровергнуть не мог. И все же по инерции продолжал защищаться. А он продолжал меня добивать:
– Да и само по себе программирование носит обслуживающий характер. И ты тоже, если по правде, подносчик снарядов. Готовишь информацию, которую используют другие люди…
– Да, готовлю! И горжусь этим. Наша работа востребована технологическими отделами и руководством. Ты и представления не имеешь, какие объемы информации нужны для управления энергосистемой. О балансах энергии и мощности, динамике нагрузок и перетоках, ремонтах и состоянии оборудования. О выработке электрической и тепловой энергии и ее потерях при передаче, об объемах и структуре электропотребления, о запасах топлива и его удельных расходах. И еще много чего. И все это нужно для стабильного энергоснабжения. Чтобы работали заводы и транспорт, чтобы выпекался хлеб, действовал водопровод. Чтобы горела вот эта лампочка. Да чтобы все работало! Без электроэнергии человечество погрузится во мрак, во всех смыслах слова…
– Ладно, хватит лекций! А ты сам, чем конкретно занимаешься?
– Сейчас работаю над задачей оптимизации запасов на складах. Один из которых ты как раз и охраняешь. Нужно оценить количество запасных частей, чтобы их хватало для ремонта энергетического оборудования, но без ненужного избытка. Для этого применяется расчет на основе статистики аварийности, уровня надежности и потока случайных событий Пуассона.
– И много ты сделал таких работ?
– Это первая.
– И это все, чего ты достиг? Применил общеизвестную формулу, и возгордился. Все вокруг зааплодировали, а ты раскланялся. Браво! Полный провинциальный успех. Неужели тебе не кажется, что ты достоин большего?
– Мало ли чего кому кажется! А делать нужно то, что нужно. И делать качественно. У нас общими словами не отделаешься, вокруг да около. Болтунов много, а дело тянут профессионалы.
– У медали профессионализма есть обратная сторона – ограниченность. Мне приходилось встречать таких «специалистов». Чем глубже они погружаются в специфику предмета, тем больше набираются апломба и нетерпимости. Пока не превращаются в догматиков, в тех самых тупых доцентов. Дискуссии с ними бессмысленны, они не слушают собеседника. Для них это столкновение амбиций, а не поиск истины. Сидят в своих пыльных закоулках, как червяки в трухлявом пне, и польза от них такая же…
– А мы не дискутируем, мы работаем. Я сам ставлю перед собой задачи повышенной сложности и решаю их.
– Это иллюзия. Просто ты, как чуткая лошадь, стараешься ускорить бег еще до того, как хозяин щелкнул кнутом. Кстати, слышал, какой русский не любит быстрой езды?
– Тот, на котором ездят.
– Вот-вот. А ты, похоже, полюбил.
– Грубишь?
– А чего лукавить? Твоя инициатива ограничена поводьями в руках начальника. Если двинешься не в ту сторону, тебя тут же