разговор. Только что парень встал и ушёл. Девушка осталась одна. Смотрит вдаль. Остальные просто сидят и едят, одни сменяют других. А я сижу и печатаю. На самом деле, наблюдать можно за многим, и если смотреть особым взглядом, то любое может заинтересовать. Иногда мне хочется делать, как Шерлок Холмс – видеть все причинно-следственные связи, каждую мелочь. Думаю, что зачастую у меня получается лучше, чем у многих вокруг. Некоторые, уверена, совершенно не хотят наблюдать за этим миром – они хотят спрятаться от него, забиться в угол.
Сейчас мне кажется, что прошло гораздо больше времени, но прошло всего три дня, и я снова увидела Ваксфлауэра. Он решил устроить для меня небольшое путешествие и отправиться со мной на теплоходе в маленький город S на берегу реки. Кажется, он там был до меня, но давно… Проблема была в том, что это не просто прогулка в N, это большее. Хотя бы потому, что нужно ехать в город R. Только в этом продвинутом городе плывут теплоходы.
Разговоры с мамой были очень напряжённые, всё равно она не слишком доверяла нашему общению из-за большой разницы в возрасте. У неё это не укладывалось в голове, тут возникал конфликт поколений. Потому что, по-моему, в этом новом мире такое было вполне допустимо, но мама была человеком из прошлого века, к тому же сильным консерватором по природе. В общем, я убеждала маму, что всё будет хорошо, и что билеты уже куплены, и что это всего на один день – вечером я вернусь домой. Она практически не слушала меня, потому что была убеждена, что это просто прихоть пятнадцатилетней девочки. Вечером 23 или 24 августа я убедила маму поговорить с Ваксфлауэром по телефону. Говорили они где-то полчаса. Мы стояли с мамой около железной дороги, невозможно было дождаться решения… Я ходила туда-сюда и почувствовала себя как в детстве, когда мы идём с мамой из магазина домой, и тут вдруг встречаются двое взрослых и начинают совершенно непонятный разговор для малышки, стоящей рядом и переминающейся с ноги на ногу на протяжении, как ей казалось, долгих часов.
По маминому лицу можно было понять, что она чем-то недовольна. Она была недовольно своей жизнью, местом жительства, своей судьбой в целом… Но тут было что-то другое, потому что лицо было более угрюмое, чем обычно. Да, она злилась. Но при этом произнесла, что путешествие всё-таки состоится. До сих пор не знаю, что там такое Ваксфлауэр наговорил маме, но у него получилось убедить её. Конечно, у него была другая тактика, отличная от моей, когда я действовала просто как заезженная пластинка, говоря об одном и том же снова и снова.
Надо сказать или даже напомнить, что на тот момент мне было пятнадцать лет, моему брату девятнадцать, а маме сорок два. Всё это означает, что детки растут, а мама может тем временем устраивать свою личную жизнь. Хотя всё это было странно! Она уезжала периодически на несколько дней из дома к очередному дяде, но всё как-то не складывалось. Было продвижение, когда она этого дядю приводила домой. Помню очень